– Вот только Аватаров я здесь не замечал.
– Диман, в натуре, идя по лесу, ты деревьев не видишь. А кто рядом с тобой идёт?
– Аркаша, у тебя мания величия? Ты головой, часом, не сильно стукнулся при приземлении?
– Диман, бинокуляры протри. Посмотри на деда. На крутого Аватара из мультиков не похож, но со своей бородой – чисто пророк.
– Э-э, мужики, пророков чаще всего убивали. Кто знает, может, эта привычка и на Венере существует. Что-то не очень привлекательная перспектива.
– А куда ты денешься с подводной лодки? Это твой путь, даже Диман врубился. А вот мы, с какого боку – припёку?
– Аркаша, не расчёсывай мне мОзги. Можно подумать ты сам не понял.
– Дима, не надо меня соблазнять, я и так готова.
– Как говорит Дима, ёшкин кот, когда пытают – больно.
– Но в Библии же написано, что мученики получат какой-то венец на небе.
– Не выдёргивай слова, потому что там еще написано, что вытерпевший все испытания….. А если меня обуют в Испанский сапог, я не знаю, как долго выдержу.
– Признания, данные в ходе пыток, не признаются.
– Ага. Это по земным законам. И то, в странах, претендующих на демократию. Сколько у нас людей, которых до сих пор не амнистировали. А ТАМ вначале было слово. Слово – это информация, вид энергии. А боль – это просто эмоции. Букву «А» кричат и при встрече друзей, и получив пулю в живот. Это не информационный звук, энергия из разряда мусора.
– Слушай, не нагнетай. Хорошо? И так хреново. Я всё время пытаюсь заставить себя думать, что уехал в очередную командировку.
– Кстати, я тоже.
– Тогда приятное. Там же написано, что Бог не даёт испытаний больше, чем может вынести человек.
– То есть кто-то придёт и спасет героя?
– Как вариант. А может умереть. Типа выполнил свою задачу, отмучился и домой на небо. А там недельный отпуск и вперёд.
– А так, может, и лучше. Помню после ранений, как долго раны болели. А здесь в подвалах так ухандокают – мама не горюй.
– Мужики, давайте о приятном. Представляете, ещё день-два и мы, наконец-то, придём в какую-нибудь деревню и поедим. Красота.
– День-два. Ага, конечно. Может, силки поставим?
– Зачем? Мы же не в пустыне. Ещё километров пять или, как здесь говорят – вёрст, и будет какое-нибудь жильё.
– Интересно, верста ведь русское слово?
– Скорее всего, в первом экипаже было много русских, вот наше слово и зацепилось.
– Ну, тогда уж был бы километр.
– Тоже верно.
– Всё равно без русских не обошлось.
– И то верно. Ах ты, старец, ну мудрец. Вон вдалеке какие-то дома. Как всегда прав оказался.
– Не. Просто старики страдают дальнозоркостью. Или близорукостью? Не помню. Короче, я их давно срисовал.
Солнышко было на той стадии, когда его называют нежным и ласковым. Юркий ветерок, подобно добросовестному гастарбайтеру, разметал перед ними опавшие листья и мелкий мусор. Невысокий добротный штакетник забора, почётным караулом сопровождал их в центр деревни.
– Так и хочется налить большую кружку квасу, поставить лавку где-нибудь в теньке и расслабиться.
– Не согласен.
– В натуре, Дима, ты против расслабиться?
– Не. За это я только «за». Лавку нельзя взять и поставить в тенёк. Лавка прибивается «намертво» к стене, и на ней можно ночью спать, а днём сидеть. Это стационарный предмет. А скамейку, табурет, кресло – это не проблема.
– Ну, мы академиев не кончали.
– А в академиях этому и не учат. Там, как мы уже выяснили, учат умному, а не полезному. А деревня – это квинтэссенция пользы. Там многие обычаи и привычки полезны, но не всегда понятны умным. Поэтому перед ними не надо задумываться, а просто довериться, как мы доверялись Уставу гарнизонной и караульной службы.
– Здесь соглашусь. Взять, в натуре, тот же праздник Ивана Купалы. На этот праздник даже самая страшненькая деваха могла вполне законно зачать ребёнка, и никто за это ей плохого слова не скажет.
– Аркадий, у древних русичей моду навязывал не Слава Зайцев со своими двухметровыми штакетами и грудью минус первого размера, а природа с её необходимостью выживать, т.е. постоянно плодиться, чтобы не зачахло племя. Поэтому у нас предпочитали Кустодиевских девушек.
– Мужики, ёшкин кот, давайте не будем об этом. У меня дома осталась точно такая девушка, а я здесь прыгаю, как козёл недоинный.
Где-то чуть дальше и левее послышался шум и крики.
– Ах, ты, ведьма старая, да я тебя на ботву порву!
– Дима, не упоминай козла в суе. Слышишь? Ты только сказал, чтоб кому морду лица набить, и пожалуйста. Пошли, разберёмся?
– А у нас есть выбор? Мы же, как три мушкетёра, ходим, и приключения на задницу ищем.
– Пока мы находили их только на чужую задницу.