– Аркаша, у тебя ножи на месте? Пора, господа.
Дмитрий и Аркадий метнули по паре ножей, уменьшив свиту барона на четыре человека, и, достав мечи, устремились на опешивших от такой наглости воинов. Воины из французов были неплохие. Но разве можно кого сравнить с русским спецназом.
– Господа,– сказал по окончанию побоища старец,– поймайте лошадей, а я пока помародёрствую, в смысле соберу трофеи.
Бароны начали охоту на лошадей, что было, в принципе не трудно, а старец, не торопясь, обчистил карманы, снял с поясов кинжалы.
– В средние века было проще – не было карманов, а кошельки носили на поясе. Почему не сохранилось портмоне? Это же так удобно.
– Да-а, господин барон, на старость лет приходится по карманам шмонять?
– Они первые начали. Не пропадать же добру, а мы порядком порастратились на этих спагетти и голубях, которых, оказывается, в Московии готовить не умеют.
– Не кипятись, старец, я пошутил.
– Пошутил. Ты же знаешь, что в каждой шутке есть доля шутки.
– Так ведь они же сами говорят селяви, т.е. такова жизнь.
– Для кого жизнь, а эти и покаяться не успели.
– Солдату нужно с утра каяться, потому как днём некогда.
– Мне кажется, нам надо поскорее отсюда смываться, пока нас не заметили. Барон, скорее всего, скажет нам спасибо, но молча. А вслух пошлёт за нами погоню, чтобы отомстить за любимого брата. А потом потребует выкуп за московских баронов. В средние века это был нормальный бизнес. Многие так разбогатели. Сила есть, ума не надо.
– А я всё. Припаркуемся на обед и посчитаем, сколько нам заплатили за моральный ущерб. Жаль, что не евро,– они дороже.
Лёгкая рысь расслабляет всадника и даёт возможность наслаждаться жизнью.
– Странно, господа,– сказал через какое-то время старец,– баронские воины, а броня из кожи.
– Почему? Кое-что ведь и она держит.
– Именно, что кое-что. Простая кожа вообще ничего не держит. Если толстую кожу, миллиметра четыре и больше, варить несколько часов в солёной воде, то да, она, высохнув и став жёсткой, может, от удара ножом и защитит. Но меч, сабля – разрубят. Я уж молчу о топоре или булаве. Два-три слоя, конечно, защита неплохая, но так она и весить будет покруче железного панциря. При этом постоянные проблемы с завязками – то размокнут, то попреют, то перерубят. В ролевых играх в ней воевать хорошо, а для боя – сплошное самоубийство.
– Так ведь пацан ещё был. Гордости полна задница, а ума ноль.
– Житейский опыт приходит с возрастом, но не все доживают до этого возраста.
– Естественный отбор.
– Солдатиков жалко.
– Жалко.
– Наёмники. Чего их жалеть.
– Так ведь и мы такие же.
– Были. А теперь мы мягкие и пушистые. Жаль, что некоторые этого не понимают.
– Поэтому таким приходится рубить головы, ломать руки, ноги.
– Ну, типа того, в натуре. А что сделаешь, если они первые лезут. Я правильно говорю, старец?
– Какие времена, такие и нравы. Хотя, не надо забывать, что мы христиане, и милосердие нам не чуждо. Но наш броненосец всегда на запасном пути. Иначе пока нельзя.
– Мужики, уже четвёртый день едем и никакого намёка на корабль. Всего две деревушки. А последнюю в пять дворов, так и деревушкой назвать трудно. Хорошо хоть в первой худо-бедно кабак был. Скукотища и однообразие задолбало.
– Не забудь добавить, что там же мы продали лишних лошадей, купили тёплую одежду, одеяла и еды. Оглянись, посмотри на пристяжных лошадей и перестань хныкать.
– Кроме того, чем меньше деревень, тем больше косвенных доказательств, что мы на верном пути. Вспомните Мексику с её забытыми, потерянными городами и их пирамидами. Индейцы в легендах сохранили память о них, но никто не знал, где они находятся. Так и здесь: кто знал – давно умерли, кто помнил – умерли позже. Все умерли. Если бы корабль был возле какого-то города, то все бы знали об этом. Значит, корабль, подобно мексиканским городам, затерялся на необитаемых землях.
– Хорошо бы иметь карту необитаемых земель, чтобы вычёркивать проверенные.
– Ты прям Ливингук, ёшкин кот.
– А чем Африка лучше Венеры? Каждой корзинке свои пироги. Правильно, старец?
– Наверное. – Задумчиво ответил старец.– Я вот думаю, а что, если они захлопнули за собой входную дверь? Мы же, как те дикари перед закрытой дверью самолёта. Обидно будет постоять рядом и уйти. Только не надо оптимистичного – придумаем что-нибудь.
– Надо было изучить дневник. Там наверняка где-то проскочила фраза об открывании дверей.
– Мы же славяне. У нас всегда хорошая мысля приходит опосля. Вернёмся, прочитаем, найдём и снова вернёмся.
– Узнаю широкую русскую душу. А сколько таких безбашенных баронов, типа того салажонка, нам ещё встретится?