Из чащи леса показалось несколько шизов, с приличной скоростью догоняя свою добычу. Ньюта не пришлось просить дважды. Он пригнулся и юркнул за Томасом, с усилием догоняя бегуна. Слева к ним устремилась еще парочка буйных зараженных, и погоня стала похожа на настоящий загон собаками.
— Какого хрена… — на ходу Томас перепрыгнул через поваленное бревно и только успел удостовериться, что Ньют преодолел его, как споткнулся и кубарем пролетел пару метров. Ньют схватил его за руку и рывком поднял на ноги, даже слишком резво толкая его. Томас зарылся туловищем вперед, но смог удержаться и побежал дальше.
Они свернули в сторону, утопая в свежем снегу. Ньют заметил что-то впереди и помчался к цели, удивляя Томаса. Хотя блондин старался правильно дышать, горло ему уже жгло от холодного воздуха. Он вспотел, пытался беречь ногу и отвлечься от того, как рюкзак бьет его по пояснице при каждом шаге. Томас мчался прямо за ним, так что, когда Ньют резко остановился, брюнет жестко впечатался в него со спины. Они упали и вместе покатились под горку, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Какая-то ветка хлестнула Ньюта по лицу и он только успел прикрыть глаза, защищая их от удара. Томас наткнулся ребром на жесткую корягу, торчащую из-под снега и приглушенно взвыл от боли. Они ввалились в кучу корней огромного дерева и упав на спины, попытались восстановить дыхание от ударов. Ньют, наконец, увидел то, что привлекло его внимание издалека. Чуть в отдалении связанной кучей лежали короткие бетонные строительные трубы, чудом сохранившиеся здесь с неизвестных времен. На обоих концах каждой трубы находилась тугая крышка с задвижкой, что идеально подходило парням.
Скинув рюкзак, Ньют жестом показал Томасу следовать за собой, с коротким удовлетворением отмечая, что брюнет не тормозит и бежит рядом. При приближении оказалось, что труба была довольно узкая для них двоих, но разделяться в данной ситуации казалось самоубийством, так что они без разговора выбрали ту, что находилась глубже всего. Когда они только размышляли, как разместиться вдвоем, совсем рядом пронесся шиз, чудом не заметивший их сразу. Больше не тратя ни секунды, Томас и Ньют скользнули в трубу, захлопывая за собой крышку. Том сразу же проверил защиту с другой стороны и удовлетворившись результатом, постарался расслабиться.
Они затихли, прислушиваясь к шуму с другой стороны трубы. В холодном разреженном воздухе слышался протяжный вой зараженных, которые бродили в поиске беглецов. Ньют знал, что Томас думает о том же. Если их будут искать, увидят их рюкзаки. Но никто не будет заниматься этим до утра, Винс просто не позволит бродить по темному лесу, рискуя наткнуться на шиза. Им чудом удалось сбежать. Хотелось расслабиться, хотелось успокоить бешеное сердце, хотелось, чтобы бетон не впивался так больно в каждый сантиметр тела. Хотелось глубже вдохнуть, но еще больше хотелось не быть обнаруженными. С пугающе маленькой долей угрызения совести Ньют подумал, что вообще не хочет быть обнаруженным никем. Даже друзьями.
— Кажется, вселенная снова шутит, — он шепотом высказал вслух свои мысли, удобнее устраиваясь рядом с Томасом. Теснота трубы не давала возможности отодвинуться дальше, но сейчас Ньют не сделал бы этого и под дулом пистолета. В последние дни он так отчаянно жаждал внимания Томаса, что так же отчаянно бежал от него, когда замечал.
— Ты все еще хочешь доверять этой суке? — пробурчал Томас, на что Ньют только мучительно закатил глаза.
Том был рядом. С растрепанными темными волосами, тяжелым отрывистым дыханием, знакомыми глазами, горящими блеском от полученного адреналина. Все это время Ньют пытался защитить его от себя. Он понимал, что его чувства — это что-то чуждое привычному миру, что-то выходящее за рамки обычного проявления дружбы. Он пытался молчать, пытался отворачиваться, пытался не поднимать взгляд, спокойнее реагировать на шутки брюнета и меньше волноваться из-за его переживаний. Ньют пытался доказать самому себе, что просто увидел в нем лидера, увидел в нем образец для подражания, кого-то, кем сам Ньют не смог стать. Он хотел видеть в нем возможность вырваться из лабиринта, хотел расценивать его как шанс на выживание. Хотел быть более расчетливым, чтобы просто использовать его качества на пользу себе. Но разве он мог? С появлением Томаса, Ньют все больше прятался от других и от самого себя, врал на каждом углу, притворялся, изворачивался, был хитрым, циничным, насмешливым. Пытался доказать собственную крутость и независимость, не принимал на веру слова Томаса, хотел не верить своему чутью, ненавидел себя за моменты, когда не мог удержать эмоции в кулаке. Он злился, срывался на других глэйдерах, спорил с Галли, принимал эти чертовы важные решения, молился по ночам, чтобы небеса вправили ему мозги. Хотел, чтобы Томас исчез. Хотел, чтобы Томас никогда не появлялся в его жизни. Потому что этот непонятный брюнет просто перевернул все его понятия о правильности. Пришел и вся монотонная жизнь Ньюта полетела в ад.
Сейчас Ньют уже не сопротивлялся. Он не хотел плыть по течению судьбы, но добровольно отдавался на милость этого смешного дерзкого парня. И, если уж смерть подобралась так близко к блондину, он хотел встретить ее с улыбкой. Он нашел любовь там, где ее вообще не должно было быть.
— Давай притворимся, что все нормально? И что дальше все тоже будет хорошо. Просто притворимся, что ничего не случится. Идет?
— Мы не притворяемся. Но мы должны будем это обсудить, — напомнил ему Том и дотронулся до подбородка Ньюта замерзшими пальцами. Блондин смотрел прямо ему в глаза, так близко, что Томасу оставалось лишь потянуть его к себе и поцеловать.
Комментарий к -12—
30 Seconds to Mars – Hurricane.
Я искренне извиняюсь за короткие части, но блин, какая разница, если вы тоже чувствуете эту магию между ними, как и я.
========== -13- ==========
Он снова смущенно смотрит на него из-под своих невероятных светлых ресниц. Ну почему он всегда так смотрит и почему каждый раз Томасу все тяжелее сохранять равновесие в собственной голове? Он теряется в мягкости его взгляда, видя в нем отголоски целой внутренней Вселенной Ньюта.
— Хей парень, я ведь не железный, — тихо шепчет Томас и все равно срывается и притягивает его к себе, впечатываясь носом в белоснежную кожу тонкой шеи. От него приятно пахнет смесью пота, дерева и чистоты мыла.
— Если верить Стиву, сегодня рождество, — бормочет Ньют, сознательно подставляя кадык для поцелуя и шумно выдыхает, когда холодные пальцы Томаса пробираются под его свитер. — Мы могли бы отпраздновать.
— Я уверен, даже в нормальной жизни это было бы мое лучшее рождество, — Томас и не думает скрывать, насколько шепот Ньюта срывает ему крышу. Как можно удержать себя в руках, если рядом тот, о котором когда-то приходилось только несмело думать.
— Томми, мне в голову пришла идея… — Ньют чуть двигается и оказывается на одном уровне с Томом, заглядывая ему в глаза, — но я не уверен, что это хорошая идея.
Он тихо смеется, и сердце Томаса делает кульбит от осознания, насколько Ньют сейчас близко. Они буквально вжаты в тела друг друга и каждый вздох или дрожь вызывает между ними эмоциональное цунами.
— Я подпишусь на любую твою идею, шенк, — голос Томаса хрипит и вибрирует, будто от долгого бега. Он подсовывает одну руку под Ньюта и чуть нависает над ним, хотя места хватает лишь для того, чтобы оставить несколько дюймов между их лицами.
Ньют выжидающе смотрит на него, кусая и облизывая губы. В его глазах горит огонек любопытства и хитрости, словно он размышляет, хватит ли у Тома смелости догадаться о его намерениях. Места чертовски мало, но разве это повод отказаться от минуты наедине, которую предложила им Вселенная. Так что он обхватывает Томаса за шею и притягивает к себе, задвигая на задний план мысль о боли, когда лопатки упираются в твердый бетон. Даже затылок ломит от неудобного положения, но эта боль только слегка отрезвляет Ньюта. Он дергает бровью и с улыбкой решает, что добьется своего сегодня. Том вновь ловит себя на мысли, что блондин неуловимо напоминает ему маленького забавного лиса.