— Кстати об этом, — начал Винс и виновато оглядел друзей, — Ньют, ты же понимаешь, что нам придется запереть тебя? Мы не можем рисковать всеми остальными.
По иронии судьбы, Винс озвучил то, что когда-то сам Ньют сказал Томасу. Перед тем, как брюнет рванул в лабиринт и перевернул их мир вверх тормашками. Перед тем как Ньют понял, что окончательно и безоговорочно упал в него и не хочет карабкаться обратно.
Улыбка соскользнула с лица Томаса, уступив место привычной хмурости и удрученности. Блондин скинул на пол мокрый свитер и обреченно кивнул. На белоснежной коже его руки сеть черных вен доползла до плеча и расцвела уродливой мертвой розой.
***
— Я буду с ним.
Минхо вздохнул и покачал головой, не в силах искренне принять сторону друга. Точнее, душой он был целиком и полностью на стороне Томаса, но мозгом понимал опасность этого. Он уже почти потерял Ньюта. Скрывал от всех, как много боли причиняет ему болезненный вид друга. Первый год они изучали лабиринт вместе и Минхо мог поклясться, что единственным шенком, которому он бы тогда доверил собственную задницу, был именно Ньют.
— Томас, ты же понимаешь, что он опасен не только для нас. Ты будешь в зоне риска, — Винс в сотый раз просил брюнета передумать, пока они обедали в общей столовой. Тому казалось, что на его лбу отполировано блестящее пятно, — столько раз сегодня люди оборачивались и вглядывались в его лицо. Это было пыткой похуже гриверов.
Уснувшего Ньюта оставили в той комнате, где они переодевались и Томас согласился лишь пообедать и рассказать об их приключениях прежде, чем вернуться к нему. Он твердо вознамерился остаться с ним. Больше он его не потеряет.
— Что в моих словах кажется вам непонятным? — Том исподлобья оглядел собравшихся за столом и тихо повторил, — я буду с ним. Он бы сделал это для каждого из вас. Он бы не бросил вас трястись в комнате в ожидании приговора от собственных друзей. Минхо, это на самом деле происходит? — Томас перевел тяжелый взгляд на друга. — Мы обсуждаем, как отгородить всех от Ньюта?
— Ой, да к черту тебя! — Вдруг взорвался Минхо, не выдерживая взгляд Томаса. Он поднялся и с грохотом отодвинув стул, быстрым шагом удалился из столовой.
Томас ошарашено проводил друга взглядом и тихо встал, направляясь следом. Он совсем растерян. Кажется, еще никогда он не чувствовал себя настолько беспомощным и немощным. Внутри кипел котел из страхов: Ньют, друзья, Вспышка, Тереза, ПОРОК. Томаса рвет на части от осознания, что он не в состоянии помочь даже себе, чтобы не навредить другим. Он не хочет и не может делать никакого выбора, а судьба будто издевается над ним, то вознося в небеса от счастья, то швыряя о самое дно ада, выламывая ему кости. Что еще должно произойти, чтобы Томаса выбросило за грани адекватности.
— Минхо, стой! Да подожди же ты! — Том догнал Минхо в коридоре и в его голове мелькнула шальная мысль, что тот не очень торопился уйти. Он остановил его за локоть и потянул в соседний коридор, который был пуст в данный момент. — Да что с тобой?
Минхо разглядывал бежевую стену, не спеша делиться откровениями. На его лице застыло кислое выражение от предстоящего разговора и унылого настроя остальных. Томас даже решил, что уже не хочет слышать повода такого настроения друга, но любопытство пересилило и он почти физически заставил себя остаться на месте.
— Томас, ты просто идиот.
— Отличное начало, брат!
— Давай, ехидничай дальше. У меня нет никакого желания принимать участие в этом гребаном цирке.
— Ты о чем вообще? — Том напрягся от интонации Минхо. Азиат редко высказывал то, что у него на душе, но если уж открыл рот, держись крепче, снесет сарказмом.
— Я о Ньюте. И о Терезе. И о других. О том, где мы оказались и куда нам дальше двигаться.
— По-моему, все очевидно, — Томас попытался не показать, как его задел пренебрежительный тон друга. Какого черта он вообще завел этот разговор?
— Ни хрена не очевидно! — Минхо в первый раз повысил голос, заставив Томаса оторопело отступить. — Эти люди, Винс и его компашка… Они вроде помогают, но хрен знает, что у них там на уме. Куда они приведут нас? Точно ли там убежище? И что делать, если ПОРОК снова решит нас найти?
— Я думаю, они и не переставали искать. — Том устало сполз по стене, устраиваясь на полу. Он совсем потерял нить разговора и только хотел быстрее вернуться к Ньюту.
— А Ньют?
— Что не так с Ньютом? — флегматичность Томаса начинала таять вместе с его спокойствием.
— Томас, хватит меня бесить! Ты и сам знаешь, что с ним не так! — Минхо с усилием выдохнул и устроился рядом. — Я точно так же люблю этого шенка. Люблю его как брата, и можешь не думать, что я бесчувственный осел. Я также за него боюсь! Но лекарства у нас нет, и надежды на него нет! Они хотят увести нас, но Ньюта вряд ли возьмут с собой, не будь идиотом. Ты останешься здесь с ним? Окей, будь уверен, я останусь тут с вами. Думаешь, Бренда уйдет? Или Хорхе? Они паршивые шенки, но Хорхе по уши в нашем блондине, так что…
— Что за бред ты несешь, Минхо? Причем здесь Бренда и Хорхе? Я останусь с Ньютом, даже если придется остаться здесь вдвоем. Ты не понимаешь что ли?.. — Томас тоскливо огляделся, не сосредотачиваясь ни на чем конкретном. Его внезапно подкосила мысль, которую он гнал подальше от себя все это время. Ньют болен и никто из них не знает, что делать дальше. На чудесный остров-убежище ему хода нет и Том даже не представляет, как ему помочь. Груз боли навалился рывком, быстро сокрушив весь его храбрящийся вид. Из глаз потекли слезы и Том стыдливо спрятал лицо за рукавом кофты. Он еще пытался отрывисто дышать, чтобы прекратить свою истерику, но прямолинейность Минхо буквально выбила из него всю дурь. И пусть друг озвучил все это резковато, Томас наконец понял, насколько прозрачна была истина — Томас не знал, как спасти Ньюта.
Грубо утеревшись рукавом, Томас глубоко вздохнул и уставился в темные глаза друга. В его взгляде можно было прочесть целую книгу на тему идиотства Томаса. Еще на пару энциклопедий хватило бы сочувственных фраз. Минхо открыл рот, но сказал совсем не то, что ожидал услышать Том.
— Ты должен был заметить это раньше. Ты должен был заметить, как он смотрит на тебя.
Томас притормозил со своими словами, смысл не сразу дошел до его сознания.
— Подожди… Минхо, ты о чем?
— Он смотрит на тебя так, как будто если ты исчезнешь, он потеряет все. И сейчас в твоем взгляде я вижу то же самое. Я боюсь, что потеряю вас обоих, Томас.
Минхо слабо улыбнулся и, поднявшись, пошел по коридору.
***
Уже несколько томительных часов Ньют разглядывал Томаса, который пытался сделать вид, что спит. Хотя блондин буквально чувствовал его притворство, он не пытался нарушить искусственное уединение Томаса. Он хотел покоя и лучшее, что Ньют мог ему предложить, это свое молчаливое согласие.
Он спустил с плеча воротник футболки и вновь уставился на ядовитые вены на своем плече. Щупальца болезни прокладывали себе путь прямо к его мозгу. Сейчас кончики этого монстра чуть задевали ключицу парня. Еще неделя максимум, думал Ньют. Потом болезнь перейдет в наступление и проглотит его, как долбанного шенка. Всего неделя и мозг перестанет принадлежать ему, погрузившись в темноту Вспышки. Хах, вышел каламбур, но радости это не принесло… Еще неделя и он станет опасен для Томми. Он вообще станет опасен для всех, но больше всего пугало, что он сможет причинить боль Томасу.
Если бы еще год назад кто-то сказал ему, что он влюбится в парня, Ньют бы ему врезал. Хрупкий на вид, он точно знал, что разорвал бы зубами несчастного, что осмелился бы предположить подобное. В Глэйде не существовало ничего, кроме черного и белого. Работа — это белое, желание прикоснуться к другому глэйдеру — определенно черное. Хотя какие-то шенки обжимались по углам, Ньют лишь брезгливо поджимал губы, услышав из рощи характерные мальчишеские стоны. Ну что за кланк, думал Ньют, в очередной раз увидев на земле подсохшие белые капли. Как можно доверить себя кому-то? Как можно позволить какому-то засранцу прикоснуться к своему телу, не говоря уже о том, чтобы позволить самому себе поверить в серьезность таких чувств.