— Тебе давно пора постричься, — вдруг сказал Томас и, потянувшись, дотронулся до изрядно отросших волос Ньюта. Тот не отшатнулся, лишь затаил дыхание, глядя на Томаса своими блестящими глазами из-под густой челки.
Было что-то особенное в его взгляде. Томас давно заметил, что взгляды людей делятся на две категории. Первая, это когда человек смотрит на тебя, как на физический объект, как на нечто материальное, что появилось в поле его зрения. Этот взгляд поверхностный и практически пустой, он несет в себе лишь долю интереса и улавливается сознанием, будто летящая муха. Словно отмечаешь, что муха есть, но тебя это не колышет.
И другая категория, которая почти исчезла в этом мире. Взгляд, когда смотрящий буквально прикасается к тебе душой. Он такой глубокий и многогранный, что тебя абсолютно затапливает теплом и вниманием. В таком взгляде намешано столько эмоций и в то же время они такие настоящие, искренние, наполненные смыслом, что ты барахтаешься как пойманная рыба, но все равно сдаешься и позволяешь себе захлебнуться в чувствах другого. Ты чувствуешь, как тонешь в этом взгляде, булькаешь остатками самообладания, остатками сарказма, цинизма и иронии. Дергаешься, душа исходит спазмами, защитные стены рушатся, и ты оказываешься обнажен под этим взглядом. Свободен и заперт одновременно. И хочется всегда находиться под этим взглядом, как под защитой.
Именно так всегда смотрел на него Ньют. И, хотя Томас пытался сопротивляться, бороться с собой, подсознательно он хотел снова ощутить этот взгляд, хотел снова почувствовать себя особенным. Ньют никогда не отказывал ему в этом. Находясь рядом с ним, упиваясь глубиной этого явления, Томас чувствовал его свет и купался в нем, заряжаясь силами для нового вдоха.
— Это не то, что беспокоит меня сейчас…
Слова давались Ньюту с трудом, будто продираясь сквозь его распухшее от жары горло. Томас тоже почувствовал изменение в атмосфере, но все же развернулся корпусом к Ньюту и дотронулся пальцами до его скулы. Движение было настолько нехарактерным для обоих, что они отпрянули друг от друга, скрывая смущение и досаду на реакцию другого.
— Нужно спать. Выходим с рассветом. — Уязвленный, Томас поднялся и быстро зашагал в сторону их маленькой импровизированной стоянки. Ньют закусил губу, смотря ему в след, а после их лица осветились одинаково робкими, но счастливыми улыбками.
Комментарий к -3—
Wolf Colony – In Your Eyes
========== -4- ==========
«Я идиот. Что происходит со мной? Что происходит со мной, когда он рядом? Ладно, он всегда рядом, он всегда здесь. Сколько помню его, столько помню себя. Даже больше… Помню его беззащитным ребенком, но совсем не помню себя. Можно ведь списать все это на дружбу и то, что я боюсь за него? Да, но… Я боюсь за каждого человека в нашем отряде, но за него боюсь больше… Что я вчера… Я настоящий идиот. Он мой лучший друг. Друг, который всегда рядом, всегда защищает. Я вполне могу спугнуть его… Я могу сломать то, что у нас есть. Могу притворяться, что он мне друг. Могу притворяться, что мне не становится жарко от его взгляда… Ох, его взгляд, такой медовый, тягучий, иногда серьезный, иногда хитрый, но безразличный — никогда. Или это тоже только мои фантазии? Черт, Томас, мир трещит по швам, твои друзья умирают, чужие люди умирают, ПОРОК ищет нас, но ты как придурок лежишь и думаешь о глазах лучшего друга. Может быть, если он хотя бы накричал на меня что ли…».
— Хей… Ты чего не спишь? — Тереза прикоснулась к его локтю и Томас уже хотел притвориться спящим, но передумал. Его мучило чувство вины за свое поведение, не оставляло странное чувство недоверия к Терезе и стыд по отношению к Ньюту. Как он будет сегодня смотреть ему в глаза? Он просто тупой потерянный шенк… Потерялся между дружбой и… чем?
Тереза все еще ждала ответа, и Том быстро поднялся, покачнувшись. Она подхватила его под руку, но он тут же отошел, делая вид, что разминается после сна. Он делал все преувеличенно громко, чтобы разбудить остальных, и в этот момент заметил, что Ньют приподнял голову и смотрит на него с хитрой улыбкой. Ну вот, не хватало еще, чтобы он начал стебать Томаса.
— Столько крутых парней вокруг меня, но все спят как сурки, — начала было Тереза, как тут же эти самые крутые парни зашевелились, просыпаясь и жалуясь от затекших мышц, голода и желания поспать еще пару часов.
— Мне кажется, сейчас я бы все отдал за кружку горячего дрянного кофе от Фрая, — простонал Минхо, укутываясь плотнее в толстый шарф, который вчера отдал ему Ньют.
— Ты еще напомни про мое рагу, — в тон ему ответил Фрай и потянулся за рюкзаком.
Ньют не сводил глаз с Томаса. Он пытался прочесть по его лицу что-нибудь о вчерашнем вечере, но видел только синяки под глазами и взлохмаченные темные волосы. Ну, конечно, Ньют уже привычно дорисовал для себя всю картину. Как мудак затаил дыхание, ждал… Але, чего ждал-то, собака? Признаний? Предложения руки и сердца? Долго и счастливо? Ньют задумчиво кусал свой кулак, с огорчением признавая себя идиотом. В очередной раз.
Томас перевел на него взгляд и тут же отвернулся, вглядываясь в плавную кромку горы.
— Идем? — как бы ни хотел, но Том снова и снова ловил взгляд Ньюта и мысленно уже почти умолял того не смотреть на него так пристально. Ньют смотрел на Томаса, Тереза смотрела на Ньюта. Томас почесал отрастающие волосы на затылке и в который раз подумал, когда он успел так повзрослеть, что перестал замечать изменения в себе. В последнее время ему постоянно хотелось скривить лицо или прикрикнуть на кого-нибудь, и только чувство неправильности этих желаний заставляло его притормозить. Еще ему постоянно хотелось дотронуться до блондина и это вообще уже ни в какие ворота не ехало. С трудом осадив свой внутренний конфликт, он прищурился на яркое солнце и постарался сохранить лицо.
— Наверное, солнце сделает кульбит и время пойдет вспять, когда мистер серьезность хотя бы улыбнется, — шутливо сболтнул Минхо, пытаясь слепить из горячего песка снежок.
— Хочешь, чтобы тебе кто-то похихикал? — неожиданно вспылил Томас, — найди себе девочку и попроси ее об этом!
— Да ты уже прибрал к рукам единственную девочку в нашем отряде, — пробормотал Минхо и развел руками, выражая примирение.
Томас смущенно потупил взгляд и зачем-то после быстро метнул его к Ньюту. Это не скрылось от внимания Минхо.
— Я говорил о Терезе, чувак, — Минхо неуверенно улыбнулся, но вскоре громко заржал, — всего лишь о Терезе.
— Придурок, — бросил через плечо Томас и зашагал в сторону гор, злясь на себя за эмоции и опрометчивые решения. Конечно, Минхо говорил о Терезе. С чего он вообще на Ньюта вылупился?
Весь путь через гору они проделали в гнетущем молчании. Ньют незаметно баюкал больную руку, Тереза крутила что-то в кармане, Томас бежал впереди всех, лишь бы не оставаться рядом с Ньютом. Он все еще чувствовал угрызения совести за свой вчерашний жест, и гнал подальше мысль о том, что хотел продолжения. К тому же еще эта глупая шутка от Минхо и его реакция. Он просто идиот.
— Твою мать, я думал, солнце выжгло все на свете. — Фрай осторожно подпихнул Минхо к краю льда и, взяв его за плечи, ступил следом.
— Я думаю, нужно передвигаться по одному. Непонятно, что там под этим льдом, может треснуть. — Эрис отошел на пару шагов от компании и осторожно направился к другой стороне пустоши.
— Ладно… — Томас оглядел, как все расходятся в длинную цепочку, и нашел взглядом Ньюта. — Не отходи от меня далеко, — сказал он беззвучно и Ньют невольно кивнул, сосредоточенно облизнув губы.
Томас вдруг абсолютно неожиданно понял, что не вспомнил родителей или других глэйдеров, не вспомнил, что было с ним до ПОРОКа, но вспомнил Ньюта. Он вообще никогда не размышлял, была ли у него семья или дом, как они отмечали Рождество и о каких подарках он мечтал. На все это не хватало времени. А сейчас молнией ударила мысль — эти люди, находящиеся по обе стороны от него, шагающие шаг в шаг, наблюдающие и поддерживающие его — это и есть его семья.
— Воу, воу, воу… — под ногой Минхо треснул лед. Трещина побежала чуть дальше, словно указывая им направление. Все замерли, боясь сделать следующий шаг. Лед под ногами искрился все более путаной паутиной трещин, но все же оставался довольно крепким для ребят.