Пытаясь удержать баланс на скользкой глади пустоши, все передвигались с минимальной скоростью, расставив руки в стороны и смотря под ноги. Томас чувствовал себя слишком неуверенно. Он делал два шага вперед и ботинки проскальзывали, отбрасывая его ногу назад. Все время казалось, что пройденное расстояние не увеличилось ни на дюйм. Холодный ветер, налетая, трепал его волосы и полы куртки, заставляя зябко ежиться под тонкой тканью. Они были открыты с воздуха, выделяясь на белом льду как капли шоколада на сливочном мороженом. Все новые трещины бежали вперед, а с горизонта начали наплывать багровые тучи, не предвещающие ничего хорошего.
Ньют старался держать равновесие, кутаясь в огромный теплый платок, который прихватил в том разрушенном торговом центре. Его лоб прорезали морщины глубокой задумчивости, и выглядел он уставшим больше, чем обычно. Через пару часов от начала путешествия на него стала давить тишина воздуха, а силы остались только на то, чтобы молча передвигать ногами. Он оступался все чаще, перед глазами стали летать маленькие белые мушки. Пальцы на руках онемели и почти не двигались, хотя он и пытался отогреть их своим дыханием. Ему казалось, что даже внутри него все покрыто этим равнодушным полупрозрачным инеем, из-за чего он воспринимал реальность как через огромное толстое стекло.
Томас и сам двигался из последних сил. Он то и дело оглядывал свой отряд, отмечая их вялую походку и отстраненные лица. Тереза поскользнулась, и он успел подхватить ее прежде, чем она упала. Никто не обратил на это никакого внимания. Каждый сражался со своими монстрами.
— Спасибо, Том, — Тереза посмотрела на небо и на ее лицо упали первые снежинки, пугающие предвестники надвигающейся бури. — Нам бы нужно подумать, где укрыться, если снег пойдет активнее. Я не знаю, чего можно ожидать от этого… Странно, да?
Томас кивнул, нехотя смотря на тучи, уже предчувствуя, что скоро снова придется бежать. Он обошел удивленную Терезу и приблизился к Ньюту, так близко, насколько было безопасно. Безопасно по разным причинам. Тереза проводила его недовольным взглядом и прибавила шаг.
— Как думаешь, у этого вообще есть конец? — Томас приспособился к шагу Ньюта, но все равно понимал, что обгоняет его.
Ньют непонимающе посмотрел на него, пожал плечами и предпочел не отвечать. С ним происходило что-то странное: то и дело реальность сменялась непонятными кадрами. Вот он стоит в темном помещении, рядом с ним женщина, ее лицо залито светом из маленького окошка под самым потолком. Он смотрит на нее и его сердце щемит от тоски, она редко бывает такая спокойная. Он сжимает ручку крохотной девочки, и они вместе смотрят в то самое окошко, за которым летят сахарные снежинки.
Кадр размывается и сменяется другим: он смотрит вдаль с высокого железного мостка. Рядом с ним мальчик, его ровесник, чуть ниже, темные волосы трепет ветер с океана, а в глазах у него ликование, потому что Ньют показал ему что-то особенное. Он смотрит на этого мальчика и переполняется гордостью, — его новый друг счастлив.
Ньют нервно вдохнул, возвращаясь в реальность, словно прыгнув со скалы. Перед глазами все еще стояло лицо того мальчика, в глазах которого плескался восторг, перемешанный с тревогой.
— Все нормально?
— От того, что ты спросишь у меня это еще раз двести, ничего не изменится, Томас, — Ньют злобно сплюнул и, не глядя на Томаса, обратился к Минхо, который ушел чуть вперед.
— Хей, Минхо, что это за херня там на горизонте? Не наше ли убежище?
Он указал на виднеющиеся впереди тени, что проглядывали через начинающийся снежный буран. Его тонкие пальцы дрожали от холода, из-под рукава показалось запястье, окутанное сетью черных вен.
— Что за хрень? — Томас рывком остановил его, хватая за рукав. Он поднял руку и осторожно повернул его запястье к себе. Ньют хотел вырваться, но Томас был сильнее физически и, в конце концов, Ньюту надоело прятаться, надоело тащить этот груз в одиночку. Он устал притворяться, что все так, как раньше. — Ньют, что это?
Голос Тома дрожал, пока он держал его за руку и смотрел на него глазами, полными обиды и страха. Его радужки темнели горьким шоколадом, и Ньют пожалел, что подумал об этом в такой неподходящий момент.
— Томас, это не то, о чем тебе следует думать… — тихо прошептал он, пока остальные окружали их плотным кольцом. Растерянно переглядываясь, они пытались понять, о чем речь и почему Томас все сильнее сжимает руку Ньюта, а тот пытается вырваться, смотря на него затравленным взглядом.
— Тогда о чем мне стоит думать? — Томас начал злиться, и бешенство заливало его голову яростной волной. Он слишком резко откинул руку Ньюта, пытаясь совладать с собой, но нервы уже раскалились до красна и где-то глубоко внутри запищали датчики опасности. — Может, мне стоит подумать о том, как спасти мою задницу? Может, стоит подумать, как использовать моих друзей для этого?
Томас метался между Ньютом и подошедшим Минхо, в ярости трепя волосы пальцами и пытаясь найти выход. Внутри него что-то треснуло и расползлось в огромную дыру. Только сейчас он понял, насколько Ньют на самом деле был дорог для него.
— Что с вами… — начал Минхо и умолк, разглядев причину злости Томаса. Он ошарашено уставился на Ньюта, будто он какой-то диковинный зверь, которого принесла на крыльях сказочная фея. — Ньют, ты не хочешь объяснить?
Блондин боялся поднять глаза, уставившись в сеть мелких трещин под ногами. Пустые дорожки кислорода, несущие с собой лишь разрушение. Как и он сам. Пустой, разрушающий, нарушающий покой, губящий все, что ему дорого. Что он мог сказать им? Что обманывал последние дни, пытаясь уберечь хрупкий мир? Что просто не хотел вешать на них свои проблемы и пытался быть сильным до последнего разумного дня? Что боялся до дрожи в ебучих коленях, что, когда правда всплывет, они разочаруются в нем, так же, как и он сам.
— Ладно, ладно… — Том повернулся к Ньюту и его потерянный вид ошеломил его, — мы все исправим. Где-то есть кто-то… Кто-то, кто сможет нам помочь. Мы найдем людей, которые знают больше нас…
— Томас, это ничего не изменит, — перебил неуверенно Ньют, качая головой и, когда Том попытался снова взять его за руку, отшатнулся и закричал, — я умираю, Томас! Ты не можешь спасти всех!
В глазах Ньюта застыли слезы, которые проложили мокрые дорожки на его грязных щеках, как только он моргнул.
— Ты не знал, что так получится. И я не знал… — Ньют зашептал и потянулся к Томасу, который позволил ему привлечь себя ближе, — мы ничего не знали. Мы не были готовы к этому, но позволь мне самому решать, чего я хочу. Томми… Томми, пожалуйста…
Глаза Томаса наполнились слезами. Он оглянулся на друзей, желая спрятаться от их встревоженных взглядов. Он одним движением убрал руки Ньюта от своей куртки и сделал шаг назад, что отразилось на блондине, будто ему дали пощечину.
— И чего же ты хочешь? — следующие слова дались ему с трудом, но он прохрипел через силу, — бросить меня?
Ньют печально и мягко усмехнулся, огляделся и покачал головой.
— Этого я хочу меньше всего на свете… Томми, я…
В следующую секунду они рухнули вниз, когда лед с оглушительным треском раскололся на острые неуправляемые куски прямо под их ногами. Вокруг забурлила вода, воздух в легких превратился в жидкий свинец, холод сковал не только тело, но и мысли. Ньют видел перед собой лишь стаи пузырей, устремившихся к поверхности и силуэты друзей, копошащихся рядом с ним. Он сделал глоток воды, и она обожгла его внутренности, превращая из человека в смесь инстинктов и рефлексов. Преодолевая сопротивление, он рванул к гладкому зеркалу, что качалось над его головой, и вынырнул в тот момент, когда кто-то схватил его за шиворот. Пытаясь надышаться воздухом, тем самым волшебным бальзамом, которого ему всегда не хватало в присутствии Томаса, Ньют похлопал по руке своего спасителя и огляделся. Тут и там его друзей вылавливали из воды и приводили в чувство какие-то чужаки и, когда Ньют уже вздумал запаниковать, рядом с ним с громким свистящим вдохом приземлился Томас.