— Узнаешь что-нибудь? — затаенно спросил Том и незаметно поджал губы, когда Ньют отрицательно качнул головой. — Ты привел меня сюда, когда мне было семь. Как и тебе.
— Так мы были друзьями? — полуутвердительно спросил блондин, усаживаясь рядом.
— В каком-то смысле…
— Кончай юлить, Томас. Ты обещал. — Ньют поднял бровь, пристально разглядывая Томаса. В этом освещении черты его лица смягчились, пропали крохотные морщинки в углах вечно напряженных глаз. Мистическим образом Ньют захотел вспомнить Томаса таким, каким видел его когда-то. Крохотным ребенком, возможно с азартом в блестящих темных глазах, возможно с громким заразительным смехом. Если все сказанное было правдой.
— Если бы ты только знал, сколько обещаний навсегда повисли за моей спиной… — Тихо проговорил Том, глядя в пол. Блондину даже захотелось ободряюще дотронуться до его плеча, но он сдержал себя. Нельзя ему верить. — Но только не те, что я давал тебе.
Томас постарался как можно более подробно рассказать Ньюту об их прошлом. Он сознательно избегал темы отношений между ними, решив не гнать лошадей, но акцентируя внимание на их борьбе, друзьях и лжи ПОРОКа. Он рассказал о своей роли в организации, о предательстве Терезы, о Минхо, о потере Чака и Алби, о Винсе и самое главное, о возможном спасении. Рассказал о планах девчонок, которые уже месяц помогали им, готовя почву для побега. Ньют изредка вставал и принимался мерить комнату шагами, обкусывая ногти. Все это просто не укладывалось в его голове. Как? Он ведь простой парень. Наверное, Томас специально говорит о нем так, будто он герой какой-то, а на самом деле, старается скрыть правду о его слабости. Ньют совсем не хотел ему верить. После тех двух недель в одиночестве, повреждаясь умом каждую секунду, заранее надеясь, что нового вздоха уже не будет, парень совсем растерял все свои иллюзии.
Брюнет рассказывал о вирусе, о болезни Ньюта, о переменных, которые так требовались ПОРОКу и которые в итоге оказались самими Томасом и Ньютом. Накачивал его мозги научной лабудой о слиянии их гена, который уничтожил болезнь в мозгу Ньюта. Сказал, что они все еще заражены, но теперь Вспышка не принесет им вреда. Вскользь упомянул о том, что перед ПОРОКом они остались вдвоем.
Томас все продолжал говорить о незнакомых людях, которые казались Ньюту несуществующими призраками. Кто они? Как выглядят? На самом ли деле они были Ньюту друзьями или только прикидывались? Он злился на Бренду и Терезу, единственных людей здесь, которым хотел верить и которые, в итоге, оказались такими же лживыми. Он злился на Томаса, что вываливал на него информацию с равнодушием автомата, даже не желая понять, как Ньют все это принимает. И принимает ли вообще. Томас говорил о парнях, которых они потеряли. Алби, Уинстон, Чак. Ньют даже не помнил их лиц и какой же скорби Томас тогда ждал от него? Несуществующие друзья, туманные образы врагов, неведомые чудовища в странном лабиринте. Куда же все это подевалось в его чертовом мозгу?
— Так кто это сделал со мной? — Ньют раздраженно прервал их молчание, которое Томас хранил на протяжении последних десяти минут. Он рассказал ему почти все, утаив только то, что было важно для прежнего Ньюта. — Почему я ничего не помню?
— Я ведь сказал, ПОРОК поставил тебе чип-блокиратор. Мы снимем его, как только попадем на остров и тогда ты все вспомнишь.
— Но зачем?
— Чтобы уберечь твой мозг от последствий Вспышки. Когда мы…расстались…
— Ты бросил меня? — высказал подозрение Ньют.
— Нет! — В глазах Томаса мелькнул испуг, но тут же сменился чем-то, что Ньют распознал как вину. — Я не хотел, Ньют, поверь мне. Вспышка… не оставила нам шанса.
— Ты не договариваешь мне что-то… — протянул Ньют, щуря глаза. Нет, он совсем не хотел верить Томасу. Брюнет оставался для него загадкой, над которой категорически не хотелось размышлять. Он устал от секретов, недомолвок и вечного неведения.
— Ньют, я клянусь, все это чистая правда! — в словах вскочившего Томаса слышалась искренность, он с горячностью схватил его за руку, приблизившись на расстояние шага. — Все, что я рассказал тебе, это не плод моего воображения. Это не фантазия! Мы прошли через все это вместе! И если тебе интересно, я бы ничего из этого не стал менять. Надеюсь, когда ты все вспомнишь, ты скажешь тоже самое.
Ньют хотел бы ему поверить. Каким-то странным образом он понимал, что уже поверил во все сказанное, но что-то не давало ему сказать об этом Томасу. Он понимал, что позволяет себе слишком много, принимая на веру сказки брюнета, даже допуская мысль, что хотя бы часть из этого может оказаться правдой. Но Том говорил вещи, о которых точно не мог знать, если не залез к нему в голову. Гриверы, которые снились Ньюту в ночных кошмарах. Звездное небо сквозь прутья решетки. Чей-то голос, что звал его из тумана боли. Пение птицы и падающие снежинки. Ньют не сказал этого Томасу, но, когда тот начинал рассказывать об этих мелочах, парень испуганно задерживал дыхание. Он не мог. Не мог кто-то еще знать о его снах. Только если это не очередная психологическая проверка…
— Просто скажи мне, почему я должен поверить во все это? — Ньют продолжал отстаивать свое право на злость. — Почему я должен поверить в то, что ты мой друг? Кто ты такой, Томас? Ты признался, что работал на ПОРОК, так как я могу поверить, что ты изменился? Что изменило тебя, Том?
— Ты. — Томас устал его убеждать. Голова пульсировала от нарастающей боли. Складывалось ощущение, что они впустую теряют время, а у Томаса уже заканчивались доводы для того, чтобы уверить Ньюта в правдивости своих слов. Он и не думал, что парень с готовностью поверит, но это оказалось даже труднее, чем он думал. В карамельных глазах плескалось столько растерянности. Что еще могло заставить его поверить? Том решил быть честным до конца. Раз Ньют так отчаянно хотел узнать все крохи правды, он расскажет ему и будь что будет. — Ты изменил меня, Ньют. Помнишь, я сказал, что пришел сюда за чем-то более ценным, чем мои друзья? Я пришел сюда за тобой.
— О чем ты? — в сведенных непониманием бровях Том заметил родную хмурую складку.
— Я попал в лабиринт из-за тебя. Ты попал сюда из-за меня. Они стерли тебе память из-за меня. Они стирали память мне из-за тебя. Сейчас я здесь из-за тебя. Мы постоянно кружимся вокруг друг друга, словно чертовы Солнце и Земля. Ньют, я не знаю, поверишь ты мне или нет, и, честно говоря, мне уже почти плевать, так я устал уговаривать тебя.
— Во что еще я должен поверить? — Ньют ворчливо натягивал свою красную куртку, отступая к двери и приготовившись к побегу. Его голова буквально взрывалась от вопросов, но он больше не мог находиться рядом с Томасом.
Томас развел руками, смиренно оставаясь на месте. К черту доводы рассудка, к черту предупреждения Терезы и Бренды, к черту самого Ньюта, если Томасу нужно произнести все без утайки.
— Ну, парень, мы с тобой вроде как пара… — к концу фразы голос брюнета сорвался к шепоту.
— Что-о? Какая на хрен пара? — Ньют был так удивлен, что уже забыл обо всем рассказанном ранее.
— Как ты представляешь себе пару? Напарники, партнеры, любовники. Я не знаю, как еще описать это. Мы любим друг друга.
— Я не могу тебя любить, ты больной ублюдок! — Ньют повысил голос, заводясь все сильнее с каждым словом Томаса. — Что за херню ты несешь?
— Ну, знаешь, что? Иди ты на хер, Ньют! — взорвался Том. — Хочешь теряться в неизвестности? Пожалуйста! Ты хотел ответов? Я выложил тебе все на тарелочке, рассказал все, что знаю сам! Ты хотел помощи? Так вот он я, прямо перед тобой, готов сделать что угодно, лишь бы тебя вернуть!
— Не ври мне! — Неожиданно Ньют схватил его за полы куртки, и припечатал к стене. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Томаса, но в глазах блондина полыхала почти что ненависть. — Не смей мне врать!
Томас испуганно замер, переводя взгляд с его глаз на губы и обратно. Как бы он хотел сейчас увидеть понимание в его глазах. Как бы хотел, чтобы знакомые капризные губы разъехались в довольную улыбку, признавая хороший розыгрыш. Но этого не было. Ньют лишь беспомощно разглядывал его в ответ, через несколько секунд грубо отпуская и отходя в сторону. Он потерянно огляделся, несмело взглянул на брюнета и сконфуженно произнес: