— Отважно, но неразумно. Скорее всего, сын кого-то из соседей. Смотри, одежда очень богатая! Погоди, давай послушаем! — Баюн до глубокой ночи вслушивался в разговоры и наконец, всё разузнал! — Мальчишку зовут Инг. Он сын короля Роалда, правителя земель, которые располагаются на западе отсюда. Некоторое время назад он с сопровождающими ехал домой от родичей, и в лесу на привале увидел очень красивую девчонку, которая его позвала, он шагнул к ней и больше ничего не помнил. Очнулся связанный и перекинутый через седло одного из воинов Вепря. Вепрь ему заявил, что вернёт его отцу за выкуп, так как мальчишка сам вторгся на его землю. Смешно даже. Вторгся… А викинги переговариваются, о том, что Вепрь ездит в лес на охоту, ночаще всего к лесной троллихе. И она ему вручает интересную добычу. Волк вот оказался интересным. И мальчишка в шитой золотом одежде тоже.
— А вручает просто так, от душевной щедрости и доброты? — заинтересовала Жаруся.
— Нет, конечно. Он ей отлично платит. И скотом и людьми. Зимой ей сложно кого-то поймать, а он отправляет ей пленников и рабов. Их потом больше никто никогда не видел, — Баюна передёрнуло.
— Что-то мне идея с приманкой не нравится, — Катерина покачала головой.
— Не бойся. Одному из них надо будет только показаться на краю лес, — Баюн фыркнул. — Не волнуйся.
Кир и Степан сидели у озера. — Кто пойдёт? — они спросили одновременно и одновременно отвели глаза.
— Слушай, давай монетку кинем? Ты — орел, я — решка, — Кир достал из кармана завалявшийся там рубль.
— Давай, — Степан всей душой не хотел и близко подходить к хульдре. Кир подкинул монетку, она закрутилась в воздухе, блеснула на солнце и упала в протянутую ладонь побратима.
— Решка, — Кир сделал вид, что ему безразлично, и покрутил монетку в пальцах. Степан ощутил облегчение, пойдёт не он! И тут же сообразил, что это же Кир может пойти не вернуться! Ему стало так стыдно и за свой страх и за свою радость! Показалось даже, что если б выпал орёл, ему было бы легче! Они больше на эту тему не говорили, оба смотрели на озеро и у обоих было погано на душе.
Следующим утром Кира ссадили у побережья, и он побрёл к лесу. Одет он был так, как одевается сын купца средней руки в этих землях. К лесу он подошел с опаской. Велено было следить за тенью от деревьев. Везде, где падает тень дерева её леса хульдра полновластная хозяйка!
— Мальчик! Мальчик! Помоги мне! Молю, помоги! — Кир ожидал чего-то в этом роде, но всё равно перепугался до дрожи. Он медленно оглянулся. Очень красивая светловолосая девчонка его возраста, со слезами на глазах протягивала к нему руки. — Прошу! Иди ко мне!
Кир повернулся было к ней, и споткнулся, упал. — Ой, нога!!! Ой, как больно! — он надеялся, что это было правдоподобно.
— Что? Ты не можешь идти? — девочка сама шагнула к нему, и ещё раз и ещё. Её лицо стало меняться. Становиться старше на глазах.
Кир отлично знал, что рядом те, на кого он может рассчитывать, но ему стало так не по себе! Он испуганно попытался отодвинуться, отползти подальше, волоча якобы больную ногу.
— Стой, стой! Куда же ты? — хульдра протянула руки, обернулась на деревья, а потом вдруг решилась и шагнула из тени, ведь еда была так близко! В тот же миг с неба на неё обрушилась стена безжалостного яркого света и яростного жара! Кир лихо, одним махом, вывернулся от тянущихся рук хульдры и отскочил как можно дальше, а она заорала, потому что смолистые ветки и сучья на её спине опалило огнём Жар-Птицы. Жаруся поймала визжащую и дымящуюся троллиху и отшвырнула её подальше от леса.
— Погасите, погасите!!! Не надо!!! — она покатилась, ломая сучья на спине, сбивая огонь. А потом с ужасом увидела, как к ней медленно опускается огромный волк с девчонкой на спине. На девку она внимания никакого не обратила, а вот зверь… Она же недавно передала его Вепрю! — Что тебе надо? Что ты хочешь?! Я всё отдам! Я всё сделаю!
— Ты посмела напасть на того, кто нам дорог! На того, кто пришел на твой зов о помощи! — страшная огненная птица раскрыла пылающие от ярости и пламени крылья прямо перед троллихой. — Что ты можешь отдать? Что ты можешь сделать?
— У меня много скота. Я отдам. И двуногий скот есть! Я всё отдам! Не жги! Отпустите! Я уйду глубоко в горы! — эта хульдра достаточно долго прожила на свете, чтобы безошибочно понимать, когда ей грозит смертельная опасность. Она могла бы попытаться уговорить, обмануть, отвести глаза, заколдовать кого-то, но только не эту птицу!
— Мне нет дела до твоего имущества. Как только я тебя спалю, они все и так будут свободны! — обжигающие даже на расстоянии крылья опять приблизились. — А если тебя оставить в живых, ты снова будешь делать то же самое!