— Ну, где же она? — Гордея ждать не умела, и к моменту появления ступы ягишны, уже завела себя до ярости. Ягишна тоже радости не прибавила — слишком уж молода да красива. Рыжеволосая, с яркими зелёными глазами. Ступа вот только подкачала! Почему-то скреплена железными обручами, словно уже распадалась и так её отремонтировали. А в ступе… Гордея мгновенно забыла всё раздражение и гнев! Молодая ведьма небрежно, за ворот, достала из глубин ступы светловолосого паренька, тот был почти без сознания. С трудом открыл глаза, когда, получив увесистый кошель с золотом, ведьма выкинула его из ступы в руки стражников.
— Ах! Ну, наконец-то!!! — Гордея даже руками всплеснула, словно в дар получила драгоценность!
Ведьма ухмыльнулась и уточнила: — Вам же только голова нужна? Может, остальное мне отдадите?
Царице Настасье и впрямь остальное было без надобности, но деньги заплачены немалые, а эта… Ещё и выторговывает тут что-то! Царица хмуро глянула на рыжую и процедила:
— Тут тебе не мясная лавка. За то золото, что ты получила, купи себе еды сама! И лети уже! — она махнула рукой. — Прочь отсюда! И чтоб духу твоего тут не было! А то прикажу страже…
Ягишна сощурилась недобро, но желать гадости в ответ на хамство не посмела, всё-таки царица тех же кровей! Тоже ответить может. Только глянула хмуро, и взвилась в ступе в небо!
— Приведите его в чувство! — царица щелкнула пальчиками. Призвали лекаря, тот принёс какой-то отвар. Степана, прикованного к столбу, стоящему у стены, напоили коричневой густой горьковатой жидкостью, от которой немного прояснилось в голове и чуть прибавилось сил. Он осознал где он, и радости ему это не доставило!
— А!!! Уже оклемался! Что же, добро! Выйдите все! — царица махнула рукой, и слуги поспешно выскочили из палаты. — Гордея!
Царица улыбаясь смотрела, как её красавица доченька, легко пританцовывая, идёт к пленнику, и, поймав его взгляд, начинает ему говорить обычные заговорные слова. Нет, это не приворот вовсе, и дураки те, кто не понимает разницы! Это их родовое умение. Мужчина превращается в послушного раба, стоит ему поймать взгляд, да услышать обращенные к нему царевнины речи! Собственно, в этом необходимости не было, нужна была только голова, но, почему же не потешиться!? У Гордеи перестало получаться насмерть влюблять в себя любого, на кого она посмотрит, именно после Степана! Да, царевной восхищались, сватали, но вот рабского подчинения добиться не удавалось, а зачем тогда ещё нужны мужчины? По разумению женщин их рода смысл-то именно в полном подчинении! Царица Настасья, как нежная мать, встревожилась, и начала потихоньку выяснять. И выяснила, что если кто-то перебарывает очарование царевны, то и её силы слабеют. А вернуть их можно проще простого! Голову взбунтовавшегося надо поместить к терему царевны, и всё как рукой снимет! Собственно для того его и добыли! И вот решили уж и позабавиться напоследок, чтоб он сам к палачу шёл! Вроде по собственной воле и охоте поднялся бы к плахе! Чтобы ради любимой царевны сам голову сложил! Гордея нараспев говорила, мальчишка взгляд от неё не отводил, всё как положено, а потом вдруг вместо того, чтобы клясться в вечной любви, сказал:
— Как же я раньше-то не замечал, какая же ты жуткая! — сказал, да и отвернулся в сторону.
Гордея завизжала, подскочила к прикованному к столбу негодяю, и вполне могла его покалечить, но её остановила царица.
— Не пачкай руки! Завтра на рассвете его голова получит другую шею. Навечно! А ты вернёшь себе свою силу! — и возвысив голос: — Эй! Запереть его в подземелье! Да смотреть во все глаза! Чтоб не выкрали его эти… прислужники девки-сказочницы.
Степана уволокли в дальнюю темницу и приковали к стене. Когда все убрались, с трудом закрыв за собой тяжеленную каменную дверь, бодрившийся было Степан, окончательно сник.
— Кажется, я и правда влип! Катька далеко. Жаруся с Баюном и Волком и того дальше. А Кир… — думать о Кире было нельзя, и Степан почувствовал, что по щекам покатились слёзы. После того, как Кир увидел летящую на них рыжую ягишну очень знакомого вида, он оттолкнул его, Степана, спасая от когтей ведьмы, и вполне ощутимо достал ступу сулицей. Сильного вреда не нанёс, но с направления сбил. И получил в ответ брошенный прямо в грудь мешочек с каменной пылью. Степан не мог это выбросить из головы даже на миг! Крик Кира, окутавшее его серое облако, и каменное изваяние на месте, где только что стоял его побратим!