— Волк, хороший мой! Ой, что наделали! Так, хватит истерить! Он жив, сердце бьётся, с остальным разберёмся! — Катерина решительно проявила сумку, достала ещё одно Жарусино пёрышко и прикрепила его над Волком в щель между камнями, чтобы свет шёл ровно. Достала мёртвую и живую воду и уже почти собралась Волка напоить живой водой, но в последний момент передумала.
— Он в себя придёт, и ему больно будет дико! Надо сначала максимально всё залечить, а потом уже его в сознание приводить! — решила Катерина, которой отчаянно хотелось именно привести Волка в чувство. Как же ей сейчас не хватало названного старшего брата, который всё знает, всё за неё решает и защитит от всего на свете! — Не будь эгоисткой. Ему самому сейчас справиться бы! — велела себе Катя и начала заливать раны мёртвой водой.
— Проще было бы его облить! — решила она, в конце концов. — Весь порезан, а где не порезан, так кнутом хлестали! Да кнут с болтами на конце, чтобы раны были! Уроды!!!
С живой водой дело пошло веселее и тут Катерина уловила странную штуку. Кровь кое-где смылась полностью, а вот шерсть была не бурая, а седая!
— Что он тут ещё с собой позволил утворить? Почему он весь седой? — Катя внимательно осмотрела правую сторону, которую полностью обработала. — И как мне его перевернуть?
Она честно пыталась, и ничего у неё не вышло! — Бедный ты мой бедный, придётся всё-таки тебя будить! — она влила в пасть Волку живой воды. Волк застонал, и открыл глаза. Голова уже была почти полностью обработана сказочной водой и выглядела как обычно, если, конечно, не обращать внимания на цвет шерсти.
— Какой сон пришел… Хороший! Я так хотел тебя ещё раз увидеть! Теперь и умирать не так жалко… — почти неслышно проговорил Волк.
— Вот ещё! Умирать он собрался! — Катерина бережно обняла Волка за шею. — И не думай даже!
— Что? Катерина!!! Откуда ты тут? Как ты сюда попала? Нет, не о том говорю. Беги скорее отсюда! — Волк начал перебирать передними лапами, силясь подняться. — Где негодяй Баюн? Как он тебя отпустил?
— Да ну, глупости не говори! — Катя помогла Волку перевернуться на живот и тут же принялась обрабатывать его левый бок. — Так, чуточку наклонись направо, а то у тебя тут такая рана!
— Я умоляю тебя! Оставь меня, мне уже не помочь! — Волк печально положил лапу на руку Катерины и вот тут она по-настоящему испугалась.
— Почему? Что с тобой? — Катя схватилась за волчью лапу.
— Катюша, ты только не расстраивайся особо, — Волк вздохнул. — Я на цепи. Её может расстегнуть только хозяин крепости. А меня Вепрь ни за что не отпустит! Эта цепь не разрывается…
— Не расстёгивается, её нельзя разбить и так далее. И разрыв-трава не берёт. Я в курсе. И только-то? — Катя наклонилась над раной. — Ты не морочь мне голову, пожалуйста. Я же с планом действия пришла. Ты вот мне лучше скажи, чего ты так поседел? А?
Волк уставился на названную сестру и головой покрутил, правда, осторожно, шея ещё побаливала.
— Ну, я понял, что он меня не отпустит, никогда не отпустит…И мне не выбраться, — он вздохнул. Как вот ей объяснить?
— И решил, чтобы долго не мучиться, предаться унынию, чтобы поскорее умереть? Волк, ну, что ты в самом-то деле! Вставай, потихоньку только! Ой, мамочки! А тут-то ужас какой! — левый бок был настолько изранен, что Катя сделала то, о чём в самом начале думала — попросту облила его сначала мёртвой, а потом живой водой. Волк повёл головой, потянулся, поочерёдно поднял и опустил все лапы, заново осознавая свою силу. Потянулся во всю длину.
— Ну? Где-нибудь ещё болит? — Катя держала воду наготове.
— Нет, ничего больше, — Волк это даже с каким-то недоумением проговорил. — Катюша, а что у тебя за план?
— Погоди, сейчас! — Катерина спрятала воду, и только тогда сообразила, насколько она устала и замёрзла.
— Ты что? — Волк моментально подсунул длинный нос поближе, а Катя, чтобы он не переживал, начала гладить седую шерсть.
— Всё хорошо! Не волнуйся, пожалуйста. Всё нормально. Это я просто переволновалась. Сейчас я попробую убрать цепь.
— Ну, ты уж сильно не расстраивайся, если не получится, — с деланным безразличием сказал ей Волк, который снова быстро становился бурым Волком.
— Волк, прекращай такие глупости говорить! Смотри, и седина твоя убралась, — Катя проводила рукой по шерсти, и она обретала свой обычный цвет. Волк печально вздохнул. Он не стал говорить, насколько мала надежда избавиться от каменной цепи. И излечение, и молодость просто сделают его пытки дольше. Катерина, словно услышала это, взяла его за уши, поцеловала в нос, крепко обняла и отступила подальше.