Он начинает кувыркаться в траве, после чего неуклюже понимается на ноги и приближается ко мне. Сжимая подушку, я отступаю назад до тех пор, пока не наталкиваюсь на стенку палатки. Мне должно быть страшно. Но это всего лишь Коул. Превратившийся в медведя.
Все нормально.
Он обнюхивает меня, после чего облизывает мне руку.
— Ты не мог бы сейчас измениться обратно? — спрашиваю я тоненьким голоском. Я правда не знаю, что обо всем этом думать. Большинство местных жителей этого городка — того или иного вида оборотни?
Понятно, почему я всегда чувствовала себя такой чужачкой. Я полностью, всецело человек. У меня нет ни малейшей возможности сделать что-нибудь подобное. Я смотрю, как сутулятся плечи Коула, и он начинает изменяться обратно, а я еще раз закрываю глаза. Не хочу на это смотреть.
Несколько минут спустя большие руки выхватывают у меня подушку и забрасывают ее обратно в палатку, а Коул ухмыляется мне сверху вниз, его волосы слегка взъерошены и вспотевшие.
— Ты — медведь, — выдыхаю я.
— Ну да.
— Ты не псих.
— Не-а.
Какое-то мгновение я перевариваю все это, тогда как он возвращается внутрь палатки, а потом тянет меня за руку, требуя, чтобы я присоединилась к нему. Я следую за ним, а он ложится на спину на теперь уже сдувшийся, плоский матрас и расслабляется. Все еще ошеломленная, я сажусь рядом с ним. Он тянет меня к себе и начинает покусывать мне плечо.
— Но как…
— Я уже говорил, это заложено в родословной. Просто это то, что в моей семье было испокон веков, — он отталкивает в сторону мои волосы, чтобы обнажить шею, и легонько посасывает небольшой участок моей кожи. — Черт, ты так сладко пахнешь.
— Так из-за этого ты никогда не подкатывал ко мне? Несмотря на то, сколько раз я с тобой заигрывала? Потому что ты медведь, а я нет?
— Люди — под запретом, — признается он, и что-то не похоже, что он рад этому. Однако в следующий момент он прижимает меня к себе. — Тем не менее, никто тебя у меня не заберет. Ты — моя пара.
— Да? — пищу я.
Он кивает головой и опускает руку на мой живот.
— Я взял тебя и, возможно, подарил тебе ребенка.
— И что?
— А то, хочу быть отцом твоего ребенка. Если у тебя такой будет, — добавляет он. — Нам не обязательно заводить семью прямо сейчас.
— Офигеть, вот спасибо, — говорю я саркастически. Я пытаюсь рассердиться на него, однако это так трудно, когда мужчина, которого я вожделела целых три долгих года, целует мою кожу и говорит о создании семьи. — Коул?
— Ммм? — он потирается носом, следуя линиям изгиба моей груди.
Дрожь сотрясает мое тело, и я чувствую, как при его прикосновении у меня ускоряется пульс.
— У тебя будут неприятности из-за того, что ты спал со мной?
— Плевать. До тех пор пока мы храним нашу тайну, я смогу справиться со всем. Я переговорю с Илом.
Ил является владельцем загородной турбазы. Я свожу брови, узнав и эту часть информации, и тут я задыхаюсь, так как Коул облизывает мой сосок.
— Подожди, ты отвлекаешь меня. Зачем тебе говорить с Илом? В чем тут тайна?
— Медведи, — отвечает он и снова облизывает мой сосок. — Это и есть тайна. А Ил у нас главный.
— Главный? — вторю я эхом. Черт, мне становится все сложнее думать из-за всех этих непрекращающейся прикосновений.
— Ага, — он утыкается лицом в ложбинку между моих грудей и прижимает меня к себе посильнее.
— Все в этом городке? — спрашиваю я очень слабым, почти неслышным голосом. — Оборотни?
— Почти.
— Все, кроме меня?
— Тебя и еще несколько человек.
— Лео?
Одно мгновение он колеблется.
— Оборотень. Ты же никому не расскажешь, да?
— Да кому я могу рассказать? Думаешь, кто-то поверил бы мне, если бы я позвонила в местные новости и сказала б: «Эй, а знаете, мой парень может превратиться в медведя»?
Он расплывается в улыбке, и его белоснежные зубы сверкают в темноте.
— Так я твой парень?
Чувствую, что начинаю немного нервничать насчет этого. А как еще можно назвать мужчину, который зарылся своим носом вглубь ложбинки между моих грудей?
— Да?
Он снова издает рык, и, судя по голосу, он доволен.
— Отлично.
— Моя ассистентка Дженн? Семья Миллеров? — спрашиваю я, пока он приподнимается вверх, чтобы поцеловать меня. — Они медведи?
— Да, они члены этого клана, — он меняет направление движения, предпочитая целовать меня в подбородок, а потом двигается к моей шее.
— А как насчет Пэта?
— Только не Пэт, — выдает он фырканьем. — Этот человек — тот еще дебил. И давай больше не будем о нем говорить.