— Черт, — пробормотал он, медленно выходя и снова скользя. — Твой муж — счастливчик.
Я рассмеялась, низко и страстно, смакуя немного жизненной энергии, которую я чувствовала каждый раз, кода его член достигал моего клитора.
— Прямо сейчас я чувствую себя счастливицей.
Он сжал мою задницу, пальцы массировали мою плоть, когда он прижал меня крепче к своему телу.
— Ему лучше хорошо обращаться с тобой.
— Он так и делает, — выдохнула я, становясь все более возбужденной и влажной. Мое тело плавилось от удовольствия, мою кожу покалывало. — О боже, он... так хорошо обращается со мной...
— Он трахает тебя так? Он заставляет тебя кончать? Расскажи мне, — приказал Лукас возбужденным, хриплым шепотом, его член погружался в меня быстрыми устойчивыми толчками.
— Да, — крикнула я, забыв о том, что надо быть тихой, когда мои мышцы начали сжиматься сильнее. — Черт, да, он делает так. Он заставляет меня кончать так сильно... о боже, Лукас, не останавливайся, не останавливайся... — мои слова затихли, когда темнота на лестнице взорвалась светом тысячи звезд, таким ярким, что я закрыла свои глаза от блеска. Моя голова ударялась о твердую каменную стену. — Да, да, да!
Лукас вбивался жестче и быстрее, его неровное дыхание покидало его легкие, выходя через стиснутые зубы. Наконец его тело напряглось и замерло, единственное движение между нами — нарастающая пульсация его оргазма глубоко внутри меня. Я усилила хватку своих ног у него на талии, прижимая его крепче к моему телу. Это была самая невероятная эйфория, которую я когда-либо испытывала, это привело к тому, что мои глаза наполнились слезами.
Когда сокращения закончились, Лукас прижался своим лбом к моему, тяжело дыша.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. — Я скользнула одной рукой под его пиджак и, почувствовав биение его сердца под своей ладонью, улыбнулась. Я наделась, что мы всегда будем делать это друг с другом.
— И я забираю тот весь негатив, что говорил раньше о женитьбе. Потому что эта жизнь в браке чертовски изумительная.
Я рассмеялась.
— Мы поженились пару часов назад, Лукас.
— Мне плевать. — Он прижал свои губы к моим. — Мы должны вернуться на свадьбу?
— Да. Но, — я продолжила, когда он застонал, — я обещаю, что через час или около того мы сможем уйти насовсем.
— Еще один час я не смогу вытащить тебя из этого платья? — Он покачал головой. — Извини. Я не выдержу этого.
Я снова рассмеялась, из-за чего мышцы моего лона сжались, и он снова застонал.
— Ты выдержишь. И затем мы останемся одни на весь остаток ночи. Обещаю.
Он улыбнулся в ответ.
— Да ладно, француз. У тебя должно быть больше терпения, чем у меня.
— Я только наполовину француз. А также наполовину нетерпеливый американец, и прямо сейчас эта половина выигрывает.
— Это стоит того, чтобы подождать, — прошептала я. — Я купила кое-что особенное, чтобы надеть.
— Ох, Иисус. Это должно помочь мне прямо сейчас? — тяжело вздохнув, он поднял голову. — Но, полагаю, я могу попробовать. — Он поцеловал меня в щеку. — И ты всегда стоишь того, чтобы ждать, любимая.
Мое сердце увеличилось в груди, когда Лукас поставил меня на ноги, осторожно помогая мне привести в порядок платье, прежде чем застегнул свои штаны.
— Тебе вероятно нужно в ванную?
Теплая смесь нашего желания стекала по моей ноге.
— Эм, да. Могу я прошмыгнуть наверх?
— Конечно, Но... — он продолжил, поднимая мои маленькие кружевные трусики с пола. — Я засуну это в свой карман. И если ты попытаешься заставить меня ждать больше чем час, я вытащу их и понюхаю перед всеми.
Я ахнула.
— Ты не посмеешь.
— Испытай меня. — Он открыл дверь и свет проник на лестничную площадку, заставив меня щуриться, когда я наблюдала, как он засовывает мои трусики в свой карман. Подарив мне знающую полуухмылку, которая заставила мое сердце биться быстрее, он сказал:
— Теперь пойдем, мадам Фурнье. Часы тикают.
Мадам Фурнье.
Я была мадам Фурнье.
Как безумно это было?
Бонус 2
В ванной комнате, которую на вилле мы называли «наша», я привела себя в порядок и освежила макияж, слегка нахмурившись от приведенных в беспорядок каштановых волос, спадающие вниз по одному плечу, которые этим утром были так искусно собраны. Полагаю, мы потеряли несколько шпилек. Я улыбнулась своему раскрасневшемуся лицу в отражении.
Маленькая цена, чтобы заплатить.
Я нанесла немного бальзама для губ и стерла растекшуюся тушь под глазами, прежде чем выключить свет. В ванной я подошла к комоду и открыла верхний ящик, в поисках еще одной пары трусиков. Роскошный комплект из бюстгальтера, трусиков и подвязок из «Agent Provocateur» соблазнял меня из того места, где был спрятан — тонкий шелк с черным кружевом и ажурные маленькие розовые цветочки, вышитые на кружеве, а также маленькие черные бантики на каждой бретельке. Задняя часть трусиков была как французская сеточка... немного скромнее стрингов, но также сексуально. Черные шелковые чулки со швом на задней части и высокие каблуки завершат ансамбль — идеальное сочетание шаловливости и нежности, которое, как я знаю, Лукас любил. В момент, когда я увидела этот комплект, я знала, что приобрету его на брачную ночь.
Нашу брачную ночь!
Мой желудок сделал сальто, я провела пальцами по шелку и кружеву, закусив одну сторону нижней губы между зубами. Как долго придется ждать, прежде чем мы действительно останемся наедине?
Музыка с вечеринки просачивалась через окно, и я услышала громкий мужской смех, из-за чего мне стало любопытно посмотреть вниз.
— Ох нет. Нет, нет, нет. — Среди братьев Лукаса и их друзей, видимо, было традицией бросать жениха в бассейн, и я с ужасом наблюдала, как Лукаса водрузили на плечи его два старших брата и на счет три торжественно бросили в воду цвета морской волны.
— Этот прекрасный костюм, — застонала я, когда Лукас вынырнул на поверхность, смеясь и убирая волосы с глаз. И эти туфли — туфли! — на Лукасе была шикарная пара коричневых, сделанных в Италии туфель. Они побеспокоились о том, чтобы снять их, когда бросали его в бассейн?
Не то чтобы Лукаса это заботило. В действительности, он выглядел в полном восторге, когда вылезал из бассейна, схватив своего брата, Жиля, за локоть. Еще больше криков и смеха последовало, когда Лукас потянул Жиля к краю и боролся мгновение, но затем ему удалось столкнуть его вниз. Он сам оказался в воде второй раз, но не раньше, чем я заметила, что он, слава богу, был без туфель.
— Парни, — пробормотала я, качая головой, когда эти двое шуточно боролись в воде. Но Лукас выглядел таким счастливым, что я улыбнулась. Пару лет назад я смотрела в то же самое окно и рассуждала, что моя влюбленность в него никогда не перейдет во что-то большее, чем флирт — и вот я здесь, его жена, с кольцом и в свадебном платье... без трусиков.
Я улыбнулась. Может, я так и останусь.
#
— Я думала, что французские мужчины более утонченные, чем это, — я протянула Лукасу полотенце, когда он пожал плечами в своем мокром пиджаке.
— Они такие и есть, — Жиль подтянулся к краю бассейна и похлопал Лукаса по плечу. — Но он наполовину американец. И он начал эту традицию на моей свадьбе, так что заслужил это.
Я также протянула полотенце и Жилю, с сочувствием качая головой.
— Полагаю, так и было.
Лукас улыбнулся, когда вытер лицо и встряхнул головой как мокрый щенок. Я не могла перестать улыбаться от того, каким он был очаровательным, несмотря на то, что его волосы свисали ему на лицо. Особенно, когда его волосы свисали на лицо. Когда я наблюдала за тем, как он пытается вытереть себя, я вспомнила ночь, когда мы впервые встретились, то, как я сморщила нос на его неряшливые волосы и небритое лицо. Но даже тогда, мне нравилась доброжелательность его улыбки и теплота во взгляде.