Лукас обвил руку вокруг моего плеча.
— Я согрею тебя, без разницы, в каком месте мы будем.
На краткое мгновение, положив свою голову ему на плечо, я зашагала с ним нога в ногу и обняла его за талию.
— Так, ты хочешь переехать в мою квартиру, ели все получится?
Он поцеловал меня в голову.
— Если получится что... ты и я?
— Нет, глупенький. Бар в Детройте.
— Ах, это.
Я ударила его в живот своей свободной рукой.
— Да, это.
— Могу, если ты думаешь, что там хватит места.
— В ней две спальни и две ванны, и мне нравится расположение. К тому же, я уже владею ею. — Я посмотрела на него. — Когда заканчивается твой договор аренды?
— В конце мая.
Мое настроение немного упало — еще целых три месяца. В великой схеме задуманного, это не так долго, но я была так взволнованна, что не могла сдержать разочарование, что нам придется еще подождать. Моя реакция, должно быть, была очевидна, потому что он сжал мое плечо.
— Эй, эти три месяца пролетят быстро. И я приеду в Детройт два или три раза в течение этих месяцев, чтобы присмотреть помещения.
— Я знаю. Просто я взволнованна по поводу всего. И сгораю от нетерпения! — рассмеявшись, я немного попрыгала вверх и вниз. — Я хочу все хорошее, что мы задумали и хочу это сейчас!
Лукас тоже рассмеялся, притянув меня ближе, чтобы поцеловать в лоб.
— Ты получишь все это хорошее, Миа, я обещаю. Все что я могу дать.
Я хотела еще пошутить, сказать что-то кокетливое, или даже сказать, что сделаю то же самое для него. Но мое сердце подпрыгнуло до горла, и я не могла говорить. Вместо этого я положила свои руки в перчатках на его уши, встала на цыпочки и прижалась к его губам. Мы стояли, целуясь, на ледяном цементе в леденящий холод, снежинки падали на наши шерстяные пальто, наши волосы, наши ресницы.
Но наши губы были теплыми.
6 месяцев спустя…
По воскресеньям мы спали долго. Каждый другой день недели мы просыпались рано. Лукас шел прямо в «Зеленый час», чтобы следить за строительством, встречался с агентами по продажам или проводил собеседование с кандидатами, а я шла в «Девин Ивентс», чтобы сделать так много работы как возможно, перед тем как встретиться с Лукасом во второй половине дня, чтобы поработать над дизайном интерьера в баре. Иногда мне было сложно соблюдать выделенный бюджет, и меня нужно было обуздать, но Лукас доверял моим суждениям и обычно позволял мне делать более дорогой выбор.
Особенно, когда я уговаривала его минетом в его кабинете.
Открытие бара было запланировано на следующий месяц, и он уже выглядел удивительно. Лукас снял помещение старого магазина на Вудворд авеню, что означало, что мимо будет проходить много людей после работы, и также место будет привлекать людей, которые приехали в центр за культурными или развлекательными событиями. Это не будет привлекать любителей пива, но здесь уже много мест, обслуживающих эту аудиторию. «Зеленый час» был другим — маленьким, темным, с интимной обстановкой. Я работала с дизайнерами, которым нравилась моя идея смеси модерна с индустриальным шиком, и вместе мы нашли элегантные диваны, кресла, барные стулья, и также мы приобрели произведения искусства для кирпичных стен. Все это контрастировало с грубыми полами и столами, открытым взору трубопроводом, металлическими акцентами и светильниками, которые были сделаны из старинных частей.
Я любила все это, но больше всего я любила видеть Лукаса счастливым, даже когда пришел счет за доставку антикварной барной стойки, которую он приобрел во Франции, Ему потребовалась всего одна ночь, чтобы напиться и раскачиваться вперед-назад на полу, задаваясь вопросом, как он будет расплачиваться с долгами. Но на следующую ночь он уже снова улыбался, тренируя барменов и обучая их правильному способу обслуживания клиентов, заказавших абсент. Планы на празднование открытия были на стадии реализации, и на нашем холодильнике висело красивейшее приглашение, дизайном которого занималась Коко, которые были разосланы нашим друзьям, клиентам и прессе.
Наш холодильник. Я чертовски любила это.
Почти так же, как любила утро воскресенья, когда мы просыпались позже, занимались сексом и вместе готовили поздний завтрак. Затем мы ели на балконе в наших пижамах, не заботясь о том, кто нас увидит.
— Хочешь блинчики на завтрак? — спросил Лукас, вырисовывая круги на моей спине. Раннее полуденное солнце пробивалось сквозь жалюзи, и я распласталась на его теле в посторгазменном состоянии, звезды все еще мелькали перед глазами. Он мог предложить поесть грязь на завтрак, и я с радостью бы согласилась.
— Ммм. Блинчики.
— И бекон?
— Бекон, — простонала я.
— Я думаю, у нас есть апельсиновый сок. Ты будешь?
Я снова вздохнула, убирая свою липкую щеку с его груди и, глядя на него с подозрением.
— Да. Это сон?
Он вытянул руку и ущипнул меня за задницу.
— Возможно, твоя задница слишком великолепна для реальной жизни.
Я посмотрела на него через свое плечо.
— Она реальна.
Он легонько шлепнул меня.
— Иногда это ощущается как сон. Все это: новый город, бар, проживание с тобой. Иногда ничего из этого не кажется реальным. И это все произошло так быстро.
Так и было. Лукас прилетал несколько раз, чтобы выбрать место и встретиться с поставщиками, в то же время занимаясь преподавательской деятельностью, а в конце апреля он окончательно переехал в Детройт. Мы жили вместе на протяжении трех с половиной месяцев, и это было лучше, чем я могла представить — по крайней мере, для меня. Лукас был не из тех, кто раскрывал чувства по поводу таких важных вещей, и я пообещала сама себе, что не буду давить на него, но возможно я могла бы... проверить.
Я подперла подбородок руками.
— Хотя это хороший сон, правда? Я имею в виду, ты счастлив здесь?
Он потрепал мои волосы.
— Должен признать, счастливее, чем когда-либо был.
Я поцеловала его в грудь и лукаво улыбнулась.
— Ты был так напуган.
— Был.
— И посмотри, как это прекрасно.
— Что? Жить вместе? Видеть твое лицо самым первым утром и самым последним перед сном? Вдыхать запах твоих волос, когда я сплю? Трахать друг друга до безумия в любое время и в любом месте, когда нам угодно?
— Да, это.
Он улыбнулся.
— Да, это прекрасно. Я рад, что задумался об этом.
— Я уверена, что это я первая задумалась об этом. Но я знала, что ты в конечном итоге прозреешь. — Обняв его тело руками, я снова положила щеку на его грудь.
— Я не знаю, прозрел ли я, но я определенно уверен, что могу делать это более долгое время. — Он остановился, играя с моими волосами, позволяя им проскальзывать сквозь его пальцы. — Может даже дольше, чем долгое время. Возможно, на постоянной основе.
Мое следующий вдох застрял в легких, и я замерла, мои глаза широко открылись. О чем, черт побери, он говорит?
— Нечего сказать? — он потянул несколько прядей. — Что ты думаешь об этом, принцесса? О том, чтобы сделать эту договоренность постоянной?
Медленно, я подняла голову и посмотрела на него. Он был серьезен.
— Я знаю, что это застало тебя врасплох, но я думал об этом несколько недель и кажется, сейчас действительно подходящий момент.
Я открыла рот, и в конечном итоге слова сорвались с языка.
— Это твоя идея... предложения?
Он улыбнулся.
— Да. Я полагаю.
Подскочив на колени, я продолжала смотреть на него с открытым ртом, мое сердце бешено стучало в груди.
— Я... я... я не знаю, сказать да, или поцеловать тебя, или сказать да и ударить тебя моей подушкой за то, что делаешь это так! Я совсем не готова! Я в шоке!
Он пожал плечами.
— Ты знаешь меня — мне нравится все спонтанно. Так это «да» в любом случае? Неважно ударишь ли ты меня подушкой или нет?