Дерек сполз по стенке на пол, и уже сидя, судя по всему, потерял сознание. Рядом с ним на корточках сидела Линн. Видимо, она только что подошла, потому что я застал момент, когда она снимала с него шлем. Его голова безвольно свесилась. Линн, нахмурившись, опустила шлем на пол и, положив одну руку ему на лоб, а другую на грудь, закрыла глаза. Я вспомнил, как странно ощущалось, когда Линн использовала на мне свои умения. Но Дерек просто смертельно устал, ему требовался отдых, излечение тела, а не духа — тут Линн ему вряд ли поможет. Я увидел, как она вздрогнула всем телом и слабо застонала, а рыцарь лишь глубоко вздохнул и пошевелился, похоже, погружаясь в сон. Морщины на его лице, что залегли глубокими скорбными складками за последнюю неделю, немного разгладились.
Линн выдохнула и вдруг прижалась своим лбом к его, что-то шепча.
В этом жесте было столько искренней заботы, что у меня сжалось сердце. Я прикрыл на секунду веки, чтобы совладать с собой, но перед моим внутренним взором явственно предстала Рей, болтающая с Мэттом, а потом сразу Рита — тогда, в медблоке, когда мы очнулись — обнимающая Арми так, будто с ним вернулась ее жизнь.
Я зажмурился, чувствуя, как глаза начинает жечь, а в груди завязывается тугой узел обиды, которую серый туман был бессилен поглотить.
Когда я открыл глаза, Линн уже стояла прямо передо мной. Ах, да. Ментальная связь. Она почувствовала… Я криво усмехнулся, опуская глаза.
— Прости, Линн. Я… — мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы заставить себя говорить: внезапно усталость и апатия навалились безмерной тяжестью. — Я рад за вас, правда…
Ох, как же глупо и недостойно это звучит. Еще расплачься тут, оттого что твоя женщина нашла занятие поинтересней, чем интересоваться твоим самочувствием.
Я снова зажмурился, силясь побороть слабость, взять себя в руки хотя бы ненадолго, но тут ощутил ладонь Линн у себя на щеке.
— Кайло, не думай о ней плохо.
Я судорожно выдохнул и попытался улыбнуться, подняв на нее глаза.
— Всё в порядке, Линн. Я просто устал немного, —я вдохнул еще раз. На этот раз легче. — Я искал Дерекову каюту и оставил его, чтобы лишний раз не заставлять двигаться. С ним всё в порядке, но ему нужно отдохнуть.
Линн нахмурилась и хотела что-то сказать, но я ее перебил, протягивая ключ-карту от его каюты.
— Давай поищем вместе, — она машинально приняла карту у меня из рук. — Я подниму его, а ты пока разберись, куда нам идти.
И, не давая ей больше ничего сказать, вручил ей свой шлем и пошел к Дереку.
Вдвоем мы справились гораздо быстрее. Линн уже ориентировалась в хитросплетениях коридоров, и мы быстро нашли нужную каюту. Моя, как и ее, оказались рядом. Я затащил Дерека в спальню, последние пару метров молясь, как бы не упасть вместе с ним. Опустив, наконец, рыцаря на кровать, я отстегнул от пояса его меч, оставив его на стуле рядом с кроватью, расстегнул ему верхние пуговицы формы и ослабил пояс. Линн наблюдала за мной молча, стоя в дверях. Я подошел к ней и, не зная, что сказать, просто молча забрал свой шлем, стараясь не смотреть на нее. Майор взяла меня за руку и крепко сжала.
— Кайло, спасибо…
Я поднял на нее глаза. Она продолжила:
— За то, что не убил Мирру.
Я пожал плечами.
— Ей можно помочь, Линн. Немзи держал ее под ментальным контролем долгие годы, но это поправимо. Дай мне немного разгрестись, и я подумаю, как это сделать. А пока ей лучше будет спать.
Она кивнула, пряча слезы, и прошептала:
— Спасибо…
Я молча обнял ее, стараясь не потревожить рану. Отстранившись, попросил, кивнув на Дерека:
— Присмотришь за ним?
Она опустила ресницы и, слегка покраснев, кивнула. Я снова приобнял ее и отпустил, молча направившись к выходу. Я так чертовски устал.
***
Я помнил, как ввалился в свою каюту и на автомате поплелся в душ — сразу, чтобы не передумать, сбрасывая на ходу вещи, не заботясь о том, куда зашвыриваю очередную. Я просто хочу смыть с себя этот день, все эти дни. Как-то отвлеченно подумалось, как было бы забавно заснуть сейчас, а проснуться две недели назад, где-нибудь перед атакой на сопротивленцев, а лучше, да, определенно лучше, до того, как я пустился в охоту за чертовым дроидом (я ухмыльнулся: нужно будет как-то спросить, куда Дэмерон подевал своего любимца). Проснуться в том времени, когда моя жизнь была предельно проста — есть цель, простая и незамысловатая — убить Люка Скайуокера, есть Сноук, чьи приказы нужно выполнять, даже враг есть — генерал Хакс… При этой мысли я содрогнулся: слишком многое произошло за эти две недели, слишком многое поменялось. И просто так проигнорировать эти перемены не получится.
Я резко выключил воду. Думать больше не получалось. Мысли в голове превратились в жуткий сумбур — белый шум, что обрывками смыслов шелестел в ушах, давил на виски тяжестью выводов. Но всё это ускользало, стоило мне обратить на ту или иную мысль внимание. Глаза закрывались сами собой. Я вытерся насухо, но одеться не побеспокоился и взглянул на себя в зеркало. В ответ на меня глянул заросший и худой субъект с болезненным и потухшим взглядом. В бороде кое-где начала пробиваться седина. Ну и чучело! Побриться бы… Но сил у меня на это уже на было.
Внезапно из шума в голове всплыла одна пугающе четкая мысль: если уж не просыпаться, то тогда, когда Люк замахнулся мечом.
Я не помню, как добрался до кровати, запомнились лишь черные простыни и запах дезинфицирующего средства от них; с детства ненавижу, поэтому всегда требовал стирать мои вещи отдельно — без него. Но провалился я в сон, думая о другом запахе. Как бы я хотел притвориться, что мои простыни пахнут имбирем.
Я выныриваю из сна и даже сквозь закрытые веки вижу зеленые отсветы, слышу жужжание сайбера над головой. О Сила! Нет! Только не снова! Как же я не хочу открывать глаза! Не хочу видеть безумного Люка! Не хочу убивать! Но во сне всё иначе, моего мнения никто не спрашивает. Ладно, давай уже. Сколько раз мы через это проходили?
Я просыпаюсь окончательно и оборачиваюсь, глядя на него через плечо. Надо мной действительно стоит Люк. Но в этот раз его лицо не искажено болью и отчаянием, он не замахивается на меня мечом. Он просто стоит и задумчиво разглядывает зеленое лезвие, не обращая на меня внимания. Я протираю глаза и сажусь на кровати, потягиваясь и зевая. Ну, а почему нет, собственно? Раз уж это не мой обычный кошмар, можно попробовать вести себя как хочется.
Люк обращает на меня внимание и выключает меч. После яркого света сайбера темнота вокруг кажется непроглядной, перед глазами пляшут зеленые точки. Я зажмуриваюсь и с наслаждением втягиваю в себя прохладный ночной воздух.
— Приятное разнообразие, однако. Ты не находишь?
Люк хмыкает в ответ.
— Пойдем, пройдемся.
Я встаю, отмечая, что одет не в джедайскую робу, а в свои обычные черные одежды. Интересно. Мы молча выходим на воздух и идем через спящий лагерь к храму. Луна сегодня светит так ярко, что кажется, видна каждая травинка на дороге, а воздух напоен ароматом жасмина и еще чего-то дикого, что я не могу разобрать.
— Чертополох, — это Люк, откликается в ответ на мои мысли. — На этой планете растет разновидность, которая пахнет. Росла.
Я только усмехаюсь в ответ:
— Здесь всё так, как ты запомнил в ту ночь, да?
Он кивает.
— Я тысячи раз возвращался сюда мысленно, пытаясь понять, что сделал не так.
Он замолчал, и мы медленно обогнули храм и подошли к обрыву, что открывал чудесный вид на море: вода лениво плескалась о песчаный берег, по черным волнам бежала ослепительно яркая лунная дорожка. Я первым опустился на землю, Люк немного постоял и устроился рядом. Я вспомнил, как он иногда разрешал нам искупаться — в качестве поощрения, — но чаще всего ученики сбегали ночью и резвились в темных водах, пока злой, проснувшийся среди ночи мастер не вытаскивал их на берег Силой. Наказания за непослушание были разнообразными и суровыми, что не мешало детям снова и снова бежать ночью к воде. Я усмехнулся воспоминаниям: я никогда не присоединялся к остальным, просто сидел тут и наблюдал. Этот утес вообще был моим любимым местом.