К тому же за 5 лет, прошедших после расставания с бывшим, она не успела еще даже толком понять, каково это жить без мужа. И дело было совсем не в эмоциональной привязанности и переживаниях по поводу потери семейной жизни. За эти годы она смертельно устала от выяснений с приставами, которые приходили взыскивать долги по кредитам ее бывшего мужа, ремонта квартиры, денег на который, когда они жили с Сергеем все время не хватало, но одной вполне хватило за глаза, а так же разбора хлама на даче. Которого, как выяснилось, просто немерянное количество за время их совместной жизни натаскал ее бывший, собираясь как только, так прямо сейчас, привести в порядок, доставшуюся ей от бабушки, дачу.
Утилизация гор проржавевшего железа и сгнившего дерева, занявшая несколько лет из-за коротких в Сибири летних месяцев, вымотала Татьяну Юрьевну до такой степени, что она сама себе на удивление, даже перестала гореть праведной ненавистью к Сергею. Сил не было. Понятно, очередная попытка бывшего поживиться теперь уже за счет их дочери, выманив у нее комнатушку, полученную в наследство от тетки со стороны Татьяны Юрьевны, эти силы как по волшебству вновь вызвала. Так что их с избытком хватило не только на то, чтобы отбиться от «блм» (бывшего любимого мужчины, называемого в кругу подруг Татьяной Юрьевной исключительно блямбой), но даже на то, чтобы честно, изо всех сил вновь возненавидеть. Но, как ни крути, это был очередной серьезный напряг, из-за которого отдохнуть от 25-летнего брака вновь стало некогда.
И вот теперь, когда она стала, наконец-то жить в очищенном от всех следов присутствия мужа прекрасном одиночестве, навалилось это. Старость и пародонтоз. Шамкающее вставной челюстью будущее длиной лет этак в на пенсию, которая, как она точно узнала, когда готовила рекламную статью для Пенсионного фонда 3 года назад, не будет для нее превышать 6 тысяч рублей.
Разговор на работе утром за чаем, во время которого Татьяна очень осторожно вывела сослуживцев на тему будущего, показал, что каждая из них представляет его по своему, но ни одна столь же печально, как она.
--А чего нам ждать-то? Только внуков, --безмятежно, без тени сомнений в своей правоте, негромко высказалась Светлана, редакционный корректор, невысокая, худенькая, крашенная в блондинку, 45-летняя шатенка. Единственная из всех присутствующих, она до сих пор была замужем за все тем же и единственным с ее студенческих лет, мужчиной. Мало того, ее муж до сих пор полностью ее обеспечивал, он до сих пор интересовался ее мнением оп просмотренных фильмах и прочитанных книгах, на юбилеи обязательно покупая золотые украшения, так что не имелось ни единого шанса на то, что когда-нибудь они разведутся.
-- Еще чего -для внуков! Я собираюсь наконец-то пожить для себя, -- скупо усмехнулась Маргарита, коммерческий директор редакции, которая была старше всех в компании, но глядя на нее понять это было трудно. К своим 56 годам она сохранила не только волосы (причем, без седины), и зубы, но еще и хорошую фигуру. Возраст выдавало только лицо: неряшливая линия овала в профиль и пока еще чрезвычайно деликатно, но совершенно ясно наводящая на мысли о пергаменте, белая сухая кожа. На которой, кстати, не было ни одной морщины, что не мешало сразу же определить возраст Марго и опять же неминуемо приводило к философскому выводу о том, что от судьбы, как ни старайся, все-равно не уйдешь. Ну, нет у нее морщин, и что? Выглядит она тем не менее на все свои 56 с лишним.
--Всю жизнь я была всем должна: работе, детям, мужу... Хватит! Хочу развлекаться! Ходить в театры, на выставки, встречаться с друзьями! Ничего не готовить, никогда не убирать, только если самой захочется, каждый год ездить за границу, -- откинув голову назад, она заливисто, по- девичьи рассмеялась.
Как опытный рецидивист- уголовник, Татьяна хорошо знала, что срок ее ухода на тот свет наступит не раньше, чем лет через 30- 40. И так же ясно понимала, не сможет их все посвятить ни семье, как Света, ни собственным развлечениям и веселью, как Маргарита. Семье - за неимением. Развлечениям - за неумением. Как-то все никак не находилось времени научиться.
Еще одним глобальным отличием от сослуживцев было то, что у нее не было надежд ни на нормальную пенсию, как у Маргариты, ни на приличные накопленные средства и доходы мужа, как у Светланы.