--Как -то я очень странно прожила жизнь, -- не в первый раз задумалась она, -- что всю жизнь безостановочно работая, ничего не накопила и не заработала? Единственное, что имею двух детей. Слава богу, умных, здоровых, вменяемых, хорошо понимающих, что ничего у них нет и взять негде, а потому начавших зарабатывать деньги с 14 лет, но именно поэтому на помощь которых рассчитывать точно не стоит. Им ведь самим жить как-то надо.
И что теперь с этим со всем делать?
Первые полтора года после развода одна только мысль о Сергее вызывала у нее ослепительную вспышку гнева, вполне сравнимую по силе с взрывом атомной бомбы над Хиросимой или Нагасаки, но только теперь, спустя 5 лет, ей вдруг пришло в голову, что она не просто имела полное право на каждую из мегатонн этой ненависти, но что, пожалуй, она сильно недооценила величину, нанесенного им ей ущерба.
Отдав семье не просто всю свою любовь, молодость, способности и силы, но еще и немаленькое наследство, оставшееся ей от деда, все до копейки вложенное в бизнес мужа и полностью потерянное им - как он говорил из-за неудач -- и как хорошо она теперь понимала из-за собственной глупости и лени - вплоть до самых последних лет перед разводом она искренне считала, что понимание , помощь и поддержка, спокойное старение рядом с человеком, которые не подведет - вполне достаточный результат, пусть даже столь дорогих жизненных вложений.
Только осознание , что все 25 лет жизни их брака дурочкой-блондинкой в их семье был ее жгучий муж-брюнет, а вот она со своими светлыми волосами наоборот представляла неколебимую мощь и силу жизненной опоры, совмещенной с функционалом волшебной палочки - помогало ей усмирять мощь бушующего внутри нее торнадо до всего лишь 9-ти бального шторма, обрушивающегося на нее при одном только воспоминании имени ее мужа.
Как мелкий вор-карманник, муж вынес из семьи все, вплоть до мельчайших теплых воспоминаний, которые могли бы согреть и утешить ее нет - не в холодное время года - в холодное время жизни. Конечно, после сокрушительного краха их брака (идеального, по общему мнению всех их знакомых), она очень долго мучилась недоверием, принимая любое, самое ничтожное решение, не в силах довериться своим мыслям и чувствам. Как она могла, если так долго, можно сказать, всю свою жизнь, заблуждалась по поводу самого близкого человека рядом?
Как оказалось, потеря зубов и отсутствие денег на лечение и их восстановление, с лихвой перевешивало любые эмоции и переживания по поводу прошлого.
--Ну почему не рак? - раздраженно думала Татьяна Борисовна, -- не лейкемия, не красная волчанка, хотя бы, на худой конец, тяжелое заболевание сердца, оптимистично гарантирующее смерть не больше, чем через 10 лет, так что можно не напрягаться и не заморачиваться по этому поводу, спокойно готовясь к смерти, точно зная, когда именно придет твой срок. Причем, счастье-то какое! - перед этим без всяких внешних, бросающихся в глаза, уродств. Тихо угаснуть, ну помучиться, конечно, перед концом, конечно, да и ладно. Сколько уже было этих мучений за всю жизнь, можно не только привыкнуть, можно даже порадоваться тому, что вот эти в последний раз и больше никогда. Но это!
Она глубоко вздохнула. Как выяснилось за прошедшие годы жизни, она умела выздоравливать сама и излечивать детей без врачей даже, даже когда эти врачи ставили ей и детям диагнозы неизлечимых заболеваний, а в качестве самой светлой перспективы сулили исключительно инвалидность. Она умела жить на самые небольшие деньги, немедленно переходя на приготовление вкуснейших пирогов и булок, картофельных рулетов и котлет и точно зная, где продаются для них самые дешевые ингредиенты. Ей было нетрудно пройти пешком 6-7 остановок , при этом еще и радуясь тому, что получила возможность прогуляться и нагрузить ноги, чтобы сэкономить на покупке даже 20, 30, 50 рублей. Собственноручно связать платье, да такое, что на улице оглядываются, а особо настойчивые, оказавшись рядом, понижая голос, тихо спрашивают, где она такое купила.
Как и устроиться на работу секретарем, чтобы за год потом дорасти до замначальника филиала их крупной федеральной фирмы, так же как и начать с нуля в 43 года карьеру в журналистике, и тоже здесь добиться известности, уважения и успеха - все это она тоже могла и умела.
Но как жить, потеряв возможность соответствовать внешним возрастным стандартам 45 -летней, перестав 45летней быть? Как вернуть себе хотя бы внешнее соответствие этим обязательным стандартам общественного фейс-контроля, безжалостно отсортировывающих, тех кто перешел эту грань, не создав себе подушку безопасности в виде должности, связей, высокого профессионального признания или квартир и денег? Об этом, как оказалось, она и понятия не имела.