Он принял ванну, тщательно убрал волосы в тугой узел на затылке. Надел чистое белье, штаны и сапоги. Только потом, присев у зеркала, тщательно нарисовал на груди печать контроля и концентрации. В этот момент в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Сотеки.
— Звал?
— Да, брат. Хочу просить тебя об одолжении. Приведи в лабораторию карлика.
Сотеки слегка поклонился и вышел. Артуари только головой покачал ему вслед, он чувствовал, что Тень злится, и понимал из-за чего. Из-за Кейко. Артуари и сам уже остыл и был готов простить раба, но своенравный высокомерный характер не позволял ему в этом признаться.
— Мне тоже не хватает дитя, — пробормотал он, обращаясь к отражению. — Никто не мельтешит перед глазами, даже как-то непривычно.
Артуари прикрыл глаза и погрузился в очищающую разум медитацию.
Когда Кейко проснулся не в камере, а на залитой мягким светом лужайке, он даже испугался, но тут появился Элл и радостно сообщил, что это все иллюзия, а на самом деле они сидят в грязном, холодном карцере. А вот корзинка, которую тащил ашга, была настоящая. Как похвастался приятель, он ее только что выудил с замковой кухни. Элл поставил корзину на пол и, картинно отставив маленькую, обутую в расшитые бисером сапожки ногу, медленно повернулся вокруг собственной оси, давая подкидышу возможность рассмотреть свое великолепие со всех сторон.
Кейко не разочаровал Элла, с восторгом вылупившись на нового друга. Ростом ашга был Кейко чуть выше пояса, с худеньким, но стройным телом, облаченным в зеленые штаны и ярко-розовую рубашку, он произвел на подкидыша, ожидающего, как минимум великого широкплечего воина, ошеломляющее впечатление. На макушку Элла была натянута смешная синяя шапочка, из-под которой выбивались непослушные завитки золотистых волос и торчали огромные для такой малютки, круглые уши, которыми он ворочал, словно маленькими локаторами. Широко распахнутые коричневые глаза в темные крапинки, обрамленные такими длинными и густыми ресницами, что они давали тень, смотрели на паренька с высокомерным превосходством, сквозь которое нет-нет, да и проглядывало озорное веселье. Смешно сморщенный конопатый нос, настолько курносый, что казалось, будто его привязали ко лбу невидимыми веревками. Из-под верхней губы выглядывали небольшие острые клыки. Он повернулся спиною и выставил на обозрение два сложенных прозрачных крылышка, по своей форме очень напоминающие крылья большой мухи. Короче, выглядел Элл весьма забавно, но уж никак не величественно и грозно, хотя он честно пытался принять царственную позу.
— Что, язык проглотил? Не расстраивайся, дитя, не всем же быть такими красивыми, как ашга, для представителя своей расы ты тоже сносно выглядишь. У тебя ведь не было в предках лепреконов, эльфов и драконов? Возможно, со временем, тебе даже удастся найти себе пару и завести семью, — тут он оценивающе посмотрел на Кейко. — Хотя, я бы на твоем месте на это не надеялся. — Элл протянул пареньку маленькую ладонь. — Дозволяю коснуться моего великолепия, чтобы у тебя не возникло сомнения, в моей реальности.
Кейко, который как раз про себя подумал, не причудилось ли ему все это, смутился, но протянул осторожно руку и коснулся золотых волос.
— Ух, ты! Какие мягкие! А крылья? Ты можешь летать?
— Конечно!
Ашга расправил крылья, точно большая муха, с легким звоном поднялся над землей и тут же опустился на пол. Кейко заворожено следил за ним, забыв закрыть рот. Элл незамедлительно воспользовался этим, метко кинув в рот мальчишке маленькую маринованную луковицу. Подкидыш опомнился, выплюнул луковицу и захлопнул рот.
— Если бы твой зубастик-хозяин мог тебя сейчас увидеть, он бы, наверное, лопнул от злости, — размахивая большим жареным крылом Элл, с набитым ртом, просто лучился самодовольством. — Он думает, что ты здесь мерзнешь, скрутившись калачиком, и льешь голодные слезы. — И он громко рыгнул.
— Как здорово быть шаманом! — восторженно ответил Кейко, откусывая большой кусок от мягкого еще теплого душистого сладкого белого каравая и запивая эту вкуснотищу узваром.