— Зачем же ей деревенского искать? Мы ей жениха из столицы выпишем, — пошутил Сэм.
Такля только покачала головой, подхватила пустую корзину и скрылась в доме.
— Привет, Сэм! — Девочка радостно вскочила на ноги и, подпрыгнув, повисла у парня на шее, но тут же, внимательно всмотревшись в его глаза, спросила. — Что случилось? Ты поссорился с травницей?
— Да не то, чтобы поссорился, но не знаю, как мне быть.
И неожиданно для себя он рассказал своей юной подружке всю историю.
— Я знала, что травница не та, кем кажется, — серьезно заявила Шунька, выслушав его. — Просто не знала, что это называется эльф.
— И как мне быть?
— А как тебе хочется?
— Я не хочу расставаться с Сагрессой, но и перебираться в другой мир не хочу. Здесь у меня сестра, ты, уважение. А что я буду делать там? Вкладывать знания в головы всех желающих? А что станет со мной после того, как я отдам им все свои знания? Захотят ли эльфы сдержать слово? Не буду ли я там никому не нужным? Да и Сагресса… Я уже начинаю сомневаться, действительно ли она меня любит так, как об этом говорит. — Парень тяжело вздохнул.
— А что говорила Гельтруда?
— Чтоб я держался подальше от Сагрессы и ее «секты».
— Она правильно говорила.
Шунька внимательно, по-взрослому смотрела Сэму в глаза, но не видела его. Он уже знал, что так девочка пытается войти в транс, чтобы просмотреть будущее. С тех пор, как у нее случилось первое видение, Шунька все время искала возможности научиться вызывать у себя этот дар. Пока у нее это получалось только в минуты сильного душевного волнения. После того, первого раза, когда они провожали Арину, девочка смогла лишь единожды вызвать дар и увидеть, как получает увечье один из ухажеров Такли. Это случилось спонтанно, когда на нее бросился разъяренный бык, приведенный из соседней деревни к местным «красоткам». Быка успели отогнать, а мамин кавалер прислушался к ее советам и удачно избежал инвалидности. После этого Шунька подросла на пару сантиметров и утратила детскую беззаботность, а по Дубеньчикам поползли слухи о новом даре Таклиной дочери.
— Нет, ничего не получается. Знаю только, что эти эльфы несут нам с мамой смерть.
— Да ну! Не может этого быть! Ты, по-видимому, ошиблась. Какое отношение вы имеете к эльфам? — не поверил ей Сэмуил.
— Может, и ошиблась, — покладисто согласилась Шунька. — Я пойду, помогу мамке по хозяйству. А потом мы в лес пойдем за ягодой. Вечером встретимся?
Вечерами Сэм занимался с малышкой грамотой. Парень кивнул, чмокнул Шуньку в макушку и побрел домой, так и не решив, что ответить Сарату. Он шел, опустив голову, и не заметил закутанную в зеленый плащ фигуру, расплывчатой тенью скользнувшую за угол дома Такли.
Однако, дома его ожидал не Сарат. Рядом с улыбающейся Сагрессой сидел другой эльф — широкоплечий, мускулистый с очень внимательными жесткими зелеными глазами. Из-под откинутой полы плаща виднелся меч в матово-зеленых ножнах, украшенных цветочным орнаментом.
— Здравствуй, юноша, — слегка кивнул он головой остановившемуся на пороге Сэму.
— Сэм! Где ты ходишь? — воскликнула травница — Что ты решил?
Парня неприятно кольнуло то, что девушка даже не поздоровалась с ним, не подошла, не поцеловала, как это было у них принято, а сразу задала вопрос, на который он так и не нашел ответ. Он попытался эмпатически прощупать чувства Сагрессы, но натолкнулся на искусно возведенные щиты. Сагресса никогда не могла ставить таких сильных блоков. Накатила обида, Сэм почувствовал себя обманутым, и это решило все.
— Я никуда не буду переселяться, а если кому-то нужны мои знания, то пусть приходит сюда, я с радостью ими поделюсь. Только вот воспользоваться моими методиками вряд ли у кого-то еще получится, — тихо сказал он, не видя, как недобро блеснули глаза гостя. — Я ведь неосознанно беру энергию у вселенной и даже не знаю, как происходит это действие. Просто когда мне нужно, я прошу и получаю. Так что и объяснить вряд ли смогу.
— Это твое окончательное решение? — холодно поинтересовалась травница.
Сэм растерялся. Он ожидал уговоров, истерик, слез, чего угодно, но не этой холодности. Парень расстроено кивнул, уже сожалея, что поспешил с отрицательным ответом.
— Ну что же, мне жаль, что ты так решил, — медленно проговорил эльф и взмахнул рукой.
Сэмуил с ужасом почувствовал, что не может шевелиться. Тело парализовало, и он, словно деревянная колода, рухнул на пол. Больше от испуга, чем от сильного удара головой о доски пола парень потерял сознание.
Очнулся он на полу в маленькой комнате, которую Сагресса использовала как кладовку для высушенных трав. Пахло мятой и чем-то приторно-терпким. Сэм прислушался, попробовал пошевелиться и тотчас почувствовал боль в шее. Руки и ноги были хитро связаны одной длиной веревкой, заканчивающейся петлей на шее. Стоило ему потянуть руки или попытаться распрямить ноги, как петля затягивалась, больно впиваясь в кожу. Сэмуил запаниковал. Он еще никогда не попадал в такую ситуацию. Ему даже драться пришлось всего только один раз в жизни, в пятилетнем возрасте, за место на горке с девочкой на год[21] старше. Что делать? Перун, что делать? Нужно было соглашаться! Ведь ничего страшного они мне не предлагали, зато остался бы жив! Надо позвать, сказать, что я передумал! Нет! Они все равно меня убьют! Нужно было слушать Арину! Ведь она предупреждала! А Сагресса? Почему она поступила так? А вдруг и ее оглушили, вдруг любимая тоже лежит связанная в соседней комнате? Мысли прыгали резиновыми мячиками, сердце бешено стучало, во рту пересохло. Сэм был на грани обморока. Страх — липкий, тягучий, холодным потом обволакивал тело, мозг и душу. Нет! Он не позволит страху управлять собой. Спокойно. Нужно успокоиться. Он ведь маг, пусть и слабый, как показала практика, но все-таки маг. Сэмуил закрыл глаза, лег на бок, поджав под себя ноги, и начал глубоко дышать. Он открыл все каналы навстречу миру, и постепенно сердцебиение пришло в норму, мозг очистился, по телу пробежала энергия, и парень смог адекватно рассуждать:
21
Год на Этаоне состоит из четырех сезонов и длится около 16 земных месяцев: травие — первое межсезонье по земному — весна, длится четыре месяца, затем четыре месяца теплия — лето, четыре месяца небия — осень, и зима — месяц божий (сезон очистительного поста) и три месяца холодия. Год начинается в день летнего солнцестояния обоих солнц — 56 день теплия. Называется он — праздник Великого Круга и считается выходным днем на всем Этаоне.