*****
В Главном штабе вооруженных сил США царило всеобщее уныние. Враг оказался слишком силен, умен, и он не прощал ошибок. Генерал Дэвенпорт, столь недавно уверенный в легком успехе над противником, как и все его подчиненные пребывал в растерянности. В кабинете главнокомандующего прибавился один предмет – плазменный телевизор на стене, где во всех красках транслировали безнаказанные действия агрессивных инопланетян. Офицерам было от чего впасть в уныние. Дэвенпорт щелкнул пультом, выключая телевизор.
– Все ясно. Я так понимаю, Готы не собираются сдаваться.
Адмирал Ирвин кивнул в сторону потухшего экрана.
– Вы правы, воевать они умеют.
– Может, нам все же стоит применить ядерное оружие? – неуверенно спросил полковник Форестер.
Офицеры с надеждой во взглядах посмотрели на главнокомандующего.
– И нанести самим себе еще больший ущерб?
В вопросе генерала явно читался ответ на предложение полковника.
– Нет, господа офицеры, выкладывать все козыри перед таким хитрым противником мы не будем. Пока не придумаем что-нибудь новенькое.
Дэвенпорт потер пальцем кончик носа и продолжил:
– Итак, подведем итоги. Что нам известно на текущий момент? Во-первых, ситуация вышла из-под нашего контроля, во-вторых, противник перехватил инициативу, и в-третьих, наплевал на наш ультиматум. Исходя из вышеизложенных фактов, вывод таков: Главному штабу нужно серьезно продумать дальнейшие действия. – Генерал нажал кнопку связи. – Мэгги, принеси кофе.
Офицеры сразу оживились. Майор Гардер отодвинул пустой блокнот в сторону:
– Мне с сахаром. Углеводы улучшают работу мозга.
– Если он есть, – съязвил Форестер.
Дэвенпорт бросил строгий взгляд на не в меру ретивого майора и наклонился над селектором.
– Будь добра, еще четыре чашки чая. – Генерал немного подумал и добавил: – Без сахара.
– И без чайных пакетиков, – тихо дополнил его слова Гамильтон с едва заметной усмешкой.
– Можно даже без кипятка, просто четыре чашки, – подхватил Гардер.
В кабинет, наполнив пространство ароматом французских духов, вплыла Мэгги с подносом, на котором стояли пять чашек. Девушка расставила их на столе и исчезла за дверью столь же бесшумно, как появилась. Генерал бросил себе в чашку два кусочка сахара, помешал серебряной ложечкой, отложил ее на блюдце. Офицеры, искоса поглядывая на Главнокомандующего, задумчиво пили свой несладкий чай. Сахар в этом кабинете был исключительно прерогативой генерала.
И тут адмирал Ирвин сделал нечто доселе невиданное, чего прежде не позволял себе ни один из офицеров. С невозмутимым видом он открыл свою деловую папку и достал кусочек сахара и чайную ложку. Больше в его деловой папке ничего не обнаружилось. Под завистливыми взглядами офицеров Ирвин бросил сахар себе в чашку и, размешивая, демонстративно зазвенел ложкой.
Генерал на сей возмутительный факт нарушения иерархической субординации никак не отреагировал. Он задумчиво допил кофе и отставил чашку в сторону.
– Ясно одно. – Офицеры вновь с надеждой направили на главнокомандующего свои взоры. – Легкой победы над противником ждать не следует.
– Умная мысль, господин генерал, – со скрытой усмешкой согласился майор Гардер.
– Воевать мы будем по принципу – кто кого, – продолжал размышлять генерал. – Придется задействовать все наши вооруженные силы.
Находчивость главнокомандующего воодушевила полковника Форестера. Он отодвинул свою чашку с чаем.
– Прикажете поднимать авиацию?
Дэвенпорт кивнул.
– Придется договариваться с другими странами. В одиночку нам не справиться.
*****
– Вы все видели. Без лишних слов ясно – экономического роста в этом году нашей планете ожидать не следует. Мы сочли инопланетян глупцами, но в реальности все получилось с точностью до наоборот. И все потому, что мы пренебрегли простейшей азбучной истиной.
На этот раз речь самого популярного корреспондента страны Рональда Митчелла звучала без прежнего энтузиазма. Митч на пару с Гордоном, оператором, с которым он работал бессменно уже несколько лет, успел перебраться в Ватерфолл-сити. Улицы города были необычайно пусты. Жители в страхе не покидали своих домов и отслеживали события в телевизорах, ноутбуках, планшетах и смартфонах. Одинокая фигура корреспондента на безлюдной площади лишь подчеркивала воцарившееся в городе минорное настроение.
– Мы недооценили противника. И вот результат! Что нам предпринять в такой обострившейся, можно даже сказать, критической обстановке?