Заглянул Нирут, кивнул приветливо и равнодушно и удалился то ли вершить свои властительские дела, то ли просто спать. Дан угнездил голову на спинке кресла и прикрыл глаза. Выудит он из этого Ледяного требуемую информацию, вооружит ею своих клевретов… стоп. Клевреты вроде ругательное слово. А какое хвалительное, забылось. В общем, даст задание Квадре – и пойдут они подчищать грехи, охотиться на мастеров Гильдии, и хватит же у Нирута властительства, ума и такта снарядить с ними этого мальчика. Сорокалетнего мальчика.
Аль проснулся, когда уже рассвело. Дан сидел без рубашки и изучал рубец на боку. Словно неделя прошла. Спасибо, Гай. Плечо, кстати, тоже болело не очень, и синяк существенно уменьшился в размерах.
– Когда в депрессию впадать начнем? – приветственно осведомился он, чтобы саму мысль об этом вышибить из впечатлительной эльфийской головы. Аль сначала побледнел, потом покраснел, а Лиар и вовсе рот раскрыл. – Нирут не был не то что не разгневан, но и не удивлен, значит, против этого сна у тебя не было шанса. Или это что-то, чему он тебя не успел научить.
Эльф понурился. Он болезненно переживал любую неудачу, не говоря уж – поражение. Куда более болезненно, чем Дан. Трудное детство сказывалось. Теперь ему непременно надо быть самым лучшим и вообще непобедимым. А таких не бывает. Даже демона можно убить. Даже властителя.
– У них есть маг, – сообщил Лиар и в ответ на скептическое Даново «Какая новость!» поспешно добавил: – То есть я хотел сказать, очень хороший маг. Недавно, лет семь. Я его не видел никогда, его прячут. Он амулеты делает, а еще такие штуки, которые срабатывают даже у не магов. Я не знаю, как они называются.
– Так и называются, – мрачно проворчал Алир, выбираясь из-под одеяла. – Не надо следить за мной в ванной, я не стану вешаться или топиться. Потому я и не почуял опасности, что мага рядом не было. Не могу ж я шарахаться от всякого встречного. А ты, как всегда, умный, не высунулся из кареты, потому и не уснул. Эту штуку надо в лицо направить.
Он ушел в ванную, а демон недоуменно спросил:
– А как называются – штуки?
– Амулеты, – вздохнул Дан. – Просто бывают охранные, а бывают боевые. Одноразовые. А ты пользовался такими?
– Мне-то зачем? – удивился Лиар. – Я и так справлялся. Дан… Скажи, пожалуйста, почему ты мне не доверяешь?
Пока Аль изволил принимать ванну, Дан втолковывал Лиару, что доверять тут – прерогатива властителя, а он лично так в общем и целом доверяет, ну не до конца, само собой, так до конца он доверяет только Квадре. Без властителя. И этим заявлением он поверг беднягу в предшоковое состояние.
Зачем бы нужен засланец, если он засланец? Контры строить Нируту? Ему построишь, как же. Или добыть Крест Рока? Кстати, надо будет проверить, как там он себя чувствует в Шариковых апартаментах… оставив Лиара на попечение Аля. Или Шарика. Черт возьми, а и правда – почему при всей явной братской симпатии такое недоверие? Ну не касательно артефакта, тут и понятно, никому не доверишь, даже Нирут с Алиром не знают, куда Дан Крест заныкал, а так, общо? Ведь не доверяет. То ли резкое преображение мешает – ах, трогательно как, раздумал убивать, потому что вдруг обнаружил любовь к умершей сестре (прости, Лара), да так радикально раздумал, что сам предпочел умереть, лишь бы клятву Гильдии не нарушить – и так легко принял возвращенную клятву… То ли все же не верилось в торможение развития в нежном умственном возрасте. Наверное, потому, что так сформулировали, потому что Лара не казалась умственно недоразвитой. То ли что еще. Но – мешало. Может, именно и симпатия мешала. О Лиаре хотелось заботиться. Шарфик поправлять и следить, чтоб конфеты до обеда не ел. Граничит с паранойей – считать ребенком не просто убийцу и даже не просто профессионального убийцу, киллера, если по-домашнему, но мастера-убийцу. Суперпрофессионала, куда там Люму, о котором заботиться желания не возникало. Люм, конечно, давно был не то чтоб свой, еще чего, чести много, но привычный вроде говорящего и неплохо фехтующего элемента интерьера. То есть крайне хорошо фехтующего. Невольно вспомнилось Люмово: «А можно я лучше побуду живым бароном, ваша милость?» Еще и не дурак. И даже ведь не сволочь. Просто – предмет мебели. Мыслящий, но не размышляющий, в силу не неумения, а нежелания. Бесцветный. А ведь Дан полагал, что Люм к ним в какой-то степени привязан… ну хотя бы к самому Дану да властителю, эльфов он не любил принципиально, а Шарика упорно считал животным. Вольно ж ему…
– А у Шарика как с эмоциями? – вдруг спросил он. Лиар просиял.
– Как у тебя и Аля. Он тоже любил Лаар, да?
– Спроси, – пожал плечами Дан. – Наверное. То есть у него тоже… два пятна?
– Да, – погрустнел Лиар. – Не такие яркие, как у тебя и даже у Аля, но именно так. И три золотые нити, прочные такие, крепкие. К вам троим. К тебе – самая яркая… немножко необычная. Знаешь, я думал, что не могу видеть чувства животных. А – могу. Только они другие. Словно сплетенные, понимаешь? Не гладкие. Я понимаю, что Шарик не животное уже, но у него тоже… вроде сплетенные и вроде цельные, гладкие. Эх, да зачем я говорю, если ты не веришь?
– Верю. Я и так знаю, что Шарик привязан именно к нам троим. Почему бы не верить?
– Ну, – смутился Лиар, – как – почему? Очень просто. Ты можешь считать, что я так внедряюсь в доверие, подтверждая уже известное, приучаю к себе, а потом…
– Не умеют они рассуждать, – сообщил Аль, выходя из ванной а-ля натюрель и яростно протирая волосы полотенцем. Дан позавидовал: у эльфов волосы почему-то почти не путались, и когда он продирал расческой свои дурацкие кудряшки, Алю достаточно было пару раз пятерней прочесать – и все, красота обеспечена. – Особенно Лиар не умеет. Дан, ты в голову-то сильно не бери. И ты, Лиар, тоже. Дан, может, и не поймет, а я, извини, неслабый маг и буду настороже. Можешь и обижаться.
– Не могу, – возразил Лиар, – потому что вы имеете право. Я просто хочу понять… Я так много хочу понять – но не умею.
– Хочешь, чтобы мы тебя научили?
Он покивал, повесив голову. Аль скептически усмехнулся, но Дан отлично понял, что скепсис относится не к демону, а к самому эльфу. Нечто вроде «как я могу научить тому, что не умею сам, насчет понимания – это к Дану». Был у него такой пунктик. Тут очень вовремя нарисовался властитель собственной персоной, и пока Дан думал, надо ли проявлять пиетет при Лиаре, тот уже вскочил и замер в неглубоком поклоне. Нирут милостиво разрешил распрямиться, велел Алю не светить тут… гениталиями и быстренько натянуть штаны, и оба послушались с похвальной поспешностью. Дан проявить не успел, потому что Нирут уселся рядом и сообщил, что сейчас принесут завтрак. Аль натянул штаны и рубашку, расчесался именно что пятерней и смущенно сообщил, что голоден, как стая оборотней по весне.
– Ага, еще бы, – с видом знатока кивнул властитель. – Не бери в голову, от амулета ты уберечься не мог без того, чтобы привлечь внимание всех магов округи. А так ситуация из-под контроля не вышла, Дан принял правильное решение и носа не высунул, а меня вызвал. Все хорошо.
– Он всегда принимает нужное решение, – вздохнул Аль, – потому и Первый.
Дану спорить на эту тему надоело, потому он промолчал. Слуги принесли хороший мужской завтрак и не очень хороший кофе, и они основательно наелись.
– Ну что, мы были правы, Гильдия начала привлекать не только сильных магов, но и иные расы. Демон у них, правда, только один… был один, но есть еще три эльфа, пара оборотней и вампир. И сами понимаете, это должно быть ликвидировано. Для тебя, Дан, повторю: эти должны быть ликвидированы. Без рассусоливаний. А послать на это дело Люма я не могу… то есть послать-то я могу, но, боюсь, что ликвидируют именно Люма. Не то чтоб мне его особенно жалко, но просто так расходовать то, что может пригодиться в будущем, не в моих привычках. А ты рожу-то не криви. Есть решения, которые я принимаю без твоего участия.