— Ладно, возьми это, — она стянула покрывало с кровати и, не глядя на Мартина, подала ему.
— Так лучше? — спросил он.
Жа-Нетт осмелилась поднять глаза. Голова Мартина потешно торчала из складок расцвеченного всеми цветами радуги покрывала, обернутого вокруг его тела.
— Намного лучше, — заверила его маленькая негритянка, всеми силами стараясь не расхохотаться. — А теперь или ты расскажешь мне о моих родителях, или… — тут ее лицо приняло сосредоточенное выражение.
— Нет. Нет, — поспешно сказал Мартин, прикрывая голову руками. — Мартин расскажет.
— Ты знаешь моих маму и папу? — спросила Жа-Нетт. Гален и Мелоди, во всяком случае, говорили, что им о них ничего не известно. Или просто скрывали он нее что-то — Жа-Нетт все время чувствовала, что они что-то недоговаривают, что-то очень важное, касающееся ее прошлого. Как будто было что-то еще, что ей хотелось бы знать о своем папе!
— Мартин не знает маму и папу Жа-Нетт, — печально покачал головой Мартин. — Но он может рассказать Жа-Нетт о них.
Неожиданно он резко прервался и, повернув голову к двери, ведущей из спальни в коридор, прислушался. Его большие ноздри расширились.
— Мелоди стоит за дверью. — Он снова принюхался. — У нее оружие, которое усыпляет.
Жа-Нетт нахмурилась.
— Мелоди! — громко позвала она. — Ты здесь?
Из-за закрытой двери донесся спокойный и уравновешенный голос Ко:
— С тобой все в порядке, Жа-Нетт?
— В порядке.
— Мартин с тобой?
— Да. — Ответила Жа-Нетт. — И твой пистолет тебе не понадобится.
— Мне можно войти?
Девочка заколебалась. Она ничего лично не имела против Мелоди. Но ей не терпелось узнать, о чем именно хотел поведать ей Мартин, и у нее были веские основания подозревать, что в присутствии Ко ее новый приятель будет молчать. Быстро взглянув на закутанного в покрывало Мартина, Жа-Нетт приняла решение.
— Можешь минутку обождать? — обращаясь к Ко, осведомилась маленькая негритянка. — Он сейчас выйдет.
Она снова взглянула на Мартина:
— Ты ведь выйдешь к ней, хорошо?
Мартин молча кивнул, соглашаясь.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — настойчиво повторила Мелоди, по-прежнему не входя в комнату. — Просто грохот был порядочный.
— Да все нормально, — в голосе Жа-Нетт слышалось нетерпение. — Еще минут пять, ладно?
— Я буду внизу, в гостиной, — вместо ответа сказал Ко.
Мартин изучающе поглядел на дверь и принюхался. Некоторое время спустя он негромко произнес:
— Мелоди ушла. Забрала пистолет с собой.
— Просто она встревожилась из-за меня, — пояснила Жа-Нетт. — Заслышав шум, который ты учинил, она, видимо, решила, что ко мне в спальню ворвался оборотень.
Мартин перевел взгляд на раскрытое окно. На город опустилась ночь, небо укрыла чернота.
— Мартин не оборотень, — мягко возразил он. — Родители Мартина походи на родителей Жа-Нетт.
Он взглянул на маленькую девочку, и его глаза наполнились нежностью и печалью:
— Мартин похож на Жа-Нетт.
— Как это понимать, Мартин?
Мартин опустился на колени и придвинулся ближе к Жа-Нетт. Оглядевшись по сторонам, он едва слышно прошептал:
— Отец Мартина — Аркадский перемещенный. Большой перемещенный. Сильный перемещенный. Прошел много Превращений. Человекоподобный перемещенный. Много раз перемещался туда и обратно. Хороший охотник. Хороший смотритель. — Мартин принялся раскачиваться вперед-назад, словно успокаивая самого себя этими словами.
— Как его звали? — спросила Жа-Нетт.
— Астар, — с гордостью ответил Мартин, по-прежнему не повышая голоса. — Могущественный Аркадский перемещенный.
— А твоя мама?
Вместо ответа Мартин высвободил руку из-под покрывала и прикрыл себе рот ладонью.
— Мама Жа-Нетт посвященная, — сменил он тему.
— Чего-чего?
— Мама Жа-Нетт — могущественная посвященная. Из Первопосвященных. Мартин думает, Высший клан.
— Как клан Аркадий? — Жа-Нетт лихорадочно пыталась собрать воедино все то, что раскрывал перед ней новый приятель.
— Нет-нет, — поспешно ответил Мартин, опуская глаза. — Клан Аркадий — клан перемещенных. Первопосвященные — другой клан. Клан Хироеси. Клан Пендрагон. Клан Марратин. Мартин думает, что мама Жа-Нетт принадлежит к одному из этих кланов.
— Почему? — выдохнула Жа-Нетт. Она почти прижалась к нему, ощущая тепло его тела, проникавшее даже сквозь толстую ткань покрывала, вдыхая запах его пота. — Почему ты так считаешь?
Мартин поджал нижнюю губу и задумчиво пожевал ее. Затем он заговорил, медленно, словно с трудом, подбирая каждое слово:
— Голубая сила… от отца. Сила от мамы — не голубая. Разная сила. Как у Жа-Нетт. Не голубая.
Девочка кивнула, наконец уловив то, что уже имело хоть какой-то смысл.
— Поняла. Твоя сила передалась тебе от твоего отца, и это голубая сила. Моя же сила передалась мне от мамы, и это… что? Невидимая сила?
Мартин покачал головой вперед-назад:
— Не невидимая. Не голубая сила. Трудно сказать. Мартину трудно вспомнить и подобрать правильное слово.
А как насчет твоей мамы? — поинтересовалась девочка. — Что ты перенял от нее?
Мартин вздрогнул и втянул голову в плечи.
— То же, что Жа-Нетт переняла от своего папы. — Он сделал движение, словно собирался взглянуть на маленькую негритянку, но глаза его продолжали упорно смотреть в сторону. — Ничего.
Жа-Нетт снова смутилась:
— Мне не совсем понятно. Почему ничего?
— Папа Жа-Нетт, мама Мартина… — своей рукой он сжал руку девочки, и ее маленькие пальчики утонули в его ладони. — Оба ничего не имели, оба были… были людьми.
В первый момент до Жа-Нетт не дошло все сказанное Мартином. Она непонимающе уставилась на него, ожидая продолжения, но он молчал. А затем ее вдруг словно что-то ударило изнутри.
— Подожди, — воскликнула она, выдергивая руку из его ладони. — Ты хочешь сказать, что я только наполовину человек?
Мартин, наконец, взглянул ей прямо в глаза и кивнул.
— А чтоб тебя… — в сердцах бросила Жа-Нетт.
— Плохое слово, — извиняющимся тоном произнес Мартин. — Мартин знает, что это очень плохое слово.
— Что именно?
— Слово для Жа-Нетт, — пояснил Мартин. — Слово для… Мартина.
Он снова потянулся к ее руке и снизил голос до шепота.
— Мы… половинники. — Мартин в смущении покачал головой. — Плохое, плохое слово.
— Половинники?
От звука ее голоса Мартин вздрогнул.
— Не люди. Не посвященные. Половина и половина, — пояснил он.
— Половинники? Полулюди, полупосвященные? Так это мы?
Мартин снова кивнул.
— Мартин сожалеет, что ему приходится это говорить. Мелоди и Сорд молодцы, что не говорили Жа-Нетт об этом раньше. Плохое, плохое слово.
Жа-Нетт откинулась на спинку кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив руками ноги. Где-то глубоко в ее душе происходила увязка фактов. Все, о чем говорил Мартин, имело для нее больше смысла, чем то, что она последнее время слышала от Ко и Форсайта. Что касается Сорда, то Гален редко беседовал с ней о подобных вещах — похоже, эта тема ввергала его в печаль.
— Знаешь, Мартин, — начала девочка, прерывая затянувшееся молчание. — Я бы хотела, чтобы мне об этом рассказали раньше. Ведь во всем сказанном тобой заложен глубокий смысл, понимаешь? Я всегда чувствовала себя отличной от других. Ненамного, но все же отличной. И не только потому, что обладаю способностью перемещать предметы на расстоянии, отнюдь нет — я научилась хорошо все это скрывать и контролировать себя. После того, как мой папа… ну… покинул меня. Но у меня сохранились неясные воспоминания о моей маме. Такие зыбкие — ведь с тех пор прошло очень много времени. Когда я была еще младенцем. Моя мама тоже отличалась от окружающих, наверное, но для меня она оставалась просто мамой. — Жа-Нетт с силой стиснула колени, словно пытаясь вспомнить руки матери.
— Чем отличалась? — тихо спросил Мартин.
— У нее были черные глаза, — смежив веки, чтобы воспоминания стали отчетливее, ответила Жа-Нетт. — Совсем черные, без белков, без радужин… безо всего вообще. Это довольно жутко, но меня эти глаза никогда не пугали. Я воспринимала все это будто так и должно быть.