— Не гнал бы ты так, а? — Юрий Радченко, натужно пыхтя, поравнялся со Степаном, и они побежали бок о бок. — Тут такое дело. В общем, посовещались мы с ребятами вчера, когда ты ушел.
— И как? Надумали что?
— Надумали. Решили форсировать события и уже сейчас начать проситься в одну группу.
В принципе, Степан ничуть не был удивлен. Он и сам хотел предложить подобное.
— Понимаешь, — продолжал между тем Юрий, — в отделении мы лучшие. Так?
— Так.
— А кому ты готов доверить прикрывать свою спину? Профессионалу, или человеку, который не в курсе с какой стороны ствола может вылететь пуля?
— Ну вообще-то до профессионалов вам всем еще далеко, — авторитетно заметил Степан. — И насчет того, что кроме нас в отделении одни бездарности сидят, тут ты тоже погорячился. Большинству, для того чтобы раскрыться, требуется время. А вот относительно всего остального — да, ты прав. Вам бы свою спину я доверил.
— Договорились, значит.
— Договорились.
Степан замолк и сосредоточился на ритмичном дыхании.
Местность, по которой продвигался отряд, постепенно понижалась. Изменялся и лес: среди сосновых пород все чаще и чаще стали попадаться лиственные. Запахло свежестью, нос Степана безошибочно уловил близость воды. И правда — очень скоро они выбежали к берегу небольшого озерца. Вот она, конечная точка их маршрута! С ходу искупались, попадали кто где и удовлетворенно расслабились, нежась под лучами теплого июльского солнца.
Внезапно подумалось о Катрин. Как она там, воюет на Восточном фронте, такая вся из себя хрупкая, тонкая как тростинка? А он, здоровенный боров, распластался на пляже, вывалил кверху мохнатое брюхо и принимает солнечные ванны. А потом побежит обратно в лагерь и будет опять гонять балду то на стрельбище, то на уроках по рукопашному бою и саперному делу. По большому счету, Степану все это обучалово было и на фик не нужно. Зачем, спрашивается, в сотый и тысячный раз делать то, что и так доведено да автоматизма? Повинуясь мгновенному импульсу, он вскочил и направился к инструктору.
— Товарищ капитан! Разрешите обратиться!
Инструктор сидел на берегу, по-мальчишески свесив ноги в теплую, чуть мутноватую воду и отрешенно наблюдал за тем, как их покусывает любопытный малек.
— Валяй.
— Считаю мое дальнейшее пребывание в тренировочном лагере бесполезным и прошу направить меня на Восточный фронт.
— О как! — капитан даже не поднял глаз. Казалось, личность малька интересовала его гораздо больше, чем личность самого Степана. — И чем ты аргументируешь свою просьбу?
— Я достаточно подготовлен для ведения боевых действий.
— И все?
— Так точно!
— Аргументация какая-то у тебя не полная.
К капитанской ноге подплыл малек побольше. Скорее даже не малек, а престранная колючая абракадабра.
— Укусит, товарищ капитан!
— Если не шевелить, не укусит.
«А ведь он совсем еще молод» — подумалось Степану, глядя на скуластое загорелое лицо с безмятежными голубыми глазами. Лет двадцать пять, не больше.
— Продолжай. Что там у тебя?
— Девушка там у меня.
— Ясно. А я-то грешным делом подумал, что это у тебя патриотизм пробудился.
— Так неоткуда ему пока взяться, патриотизму то! Я в вашем мире без году неделя.
— И то правда, — капитан подумал с минуту, а потом медленно, словно нехотя, продолжил, — к девушке ты своей на фронт не попадешь. Это раз. Сегодня вечером получишь сержантские лычки и назначение на место командира диверсионной группы — это два. В тренировочном лагере ты находишься не просто так, а подбираешь в свою собственную группу подходящий контингент — это три.
— А почему меня раньше об этом никто в известность не поставил?
— А зачем? — удивился капитан.
— Ну… я бы не теряя времени контингент подбирал.
— Так ведь подобрал уже, — он протянул руку к гимнастерке, извлек из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги. — Вот утвержденный перечень группы.
— Могу я ознакомиться? — сейчас Степану очень хотелось, чтобы та рыбина, которая приглядывалась к мизинцу инструктора с чисто гастрономическим интересом, сделала свое черное дело.
— Да пожалуйста! Рядовой Юрий Радченко, рядовой Игорь Федотов, рядовой Некрасова. Я не ошибся в Ваших предпочтениях?
— Нет, пожалуй, — буркнул Степан.
— Так же командованием было решено усилить группу рядовым Алексеем Рядновым и Дмитрием Бавиным.
— Понятно. Когда выдвигаемся?
— Через неделю. Все инструкции получите позже.
Время близилось к обеду, когда отряд, вконец разморенный после купания, вернулся на территорию лагеря. Степан первым делом метнулся в столовку, а затем уже, с набитым брюхом и новыми мыслями в голове, заглянул в информационный центр. Итак, сирти. Кто они? Правильно, кочевники. Какое оружие они используют в бою? Компьютер исправно выдал: оружие дальнего боя — лук; оружие ближнего боя — короткое копье с серповидным обоюдоострым наконечником. И все. Ни топоров, ни метательных ножей. И до арбалетов либо еще не доросли, либо устои их общества настолько патриархальны, что начисто отвергают все новое. Каковы их тактика и стратегия в бою? Тут Степана ожидало кое-что интересное. Оказывается, до образования Империи СИР тактика сиртей была крайне проста: собирается пара-тройка племен, седлают своих пегих низкорослых лошадок и с криками и гиканьем несутся по полю прямиком на стан врага. А вот после, когда новоорганизованная Империя стала на ноги и нанесла им несколько убедительных поражений, кочевники стали гораздо расторопнее. Во-первых, со всем тщанием подбирали теперь наиболее уязвимые участки обороны. Во-вторых, долой лошадки, да здравствует пеший строй. И мало того: едва по ним открывали огонь из автоматического оружия — сирти тут же падали наземь и наступали уже ползком, пядь за пядью приближаясь к траншеям своего исконного врага. В-третьих, нападать стали чаще всего в ночное время суток. И тактика эта, надо сказать, давала весьма и весьма ощутимые результаты. Последние три года Империя терпела поражение за поражением. Границы ее непрерывно сужались. Не катастрофически, но зато с завидной регулярностью. Кто бы мог подумать, что какие-то кочевники с реликтовым оружием найдут, что противопоставить пуле!