Есть один. Еще одна амбразура — еще один труп. Пуля Степана снесла бедолаге верхушку черепа и агонизирующее тело завалилось навзничь, исчезнув из поля зрения. Мимоходом он успел порадоваться, что не находился в тот момент рядом с трупом — наверняка ведь мозги расплескало по стенам. Отвратное, тошнотворное до безобразия зрелище. Кто хоть раз видел такое — тот не забудет его никогда.
Оторвался от прицела и завертел головой, силясь быстро определить, все ли его ребята заняты делом. Как оказалось — все. Кто-то стрелял молча, крепко стиснув зубы, кто-то, наоборот, после каждого выстрела с азартом выкрикивая ругательства.
Больше всех Степану понравилась Варвара: спокойная, собранная, она выпускала пулю за пулей. Неторопливо, со знанием дела, передергивала затвор, не спеша находила свою цель и производила выстрел лишь тогда, когда была уверена на все сто процентов — после того как пуля под давлением пороховых газов покинет ствол ее винтовки, противник наверняка будет мертв.
Будь у Степана в запасе больше времени, он, несомненно, рассредоточил бы снайперов, выбрал для каждого оптимальную позицию. Но: что сделано — то сделано.
Удостоверившись, что все идет как надо, Степан вновь вернулся к своим прямым обязанностям. Выстрел, передергивание затвора, и снова выстрел.
Уже сейчас можно было сказать, что огонь со стороны имперцев пошел на убыль. Заслуга в этом была не только снайперов: на огневую позицию вышел, наконец, вооруженный до зубов отряд под временным командованием Осипа. Степан намеревался перехватить командование над этим отрядом на себя после того как отстреляется со снайперами.
Выстрел. Выстрел. Выстрел. Пулеметные гнезда уже молчали, когда первая волна атакующих достигла пролома в стене и устремилась в город, уничтожая на своем пути все живое. Теперь Степан сосредоточил огонь на автоматчиках. Ловил в прицел снующие на стене фигурки, одновременно с выдохом плавно нажимал на спуск. Кто-то падал, как подкошенный, кто-то медленно оседал, придерживаясь рукою за грудь. Были и такие, что теряли равновесие и с перекошенными от ужаса лицами летели прямиком на человеческий муравейник.
Когда работы для них уже не осталось, Степан повел снайперов в город. Там уже вовсю хозяйничали Клекрий с Осипом. Благодаря внезапности нападения и тому, что основные силы обороняющихся были стянуты к югу, люди их особого сопротивления пока не встречали. «Впрочем, вряд ли это надолго», — подумалось Степану.
Перебираясь через пролом в стене, он обратил внимание на толщину кладки и удовлетворенно хмыкнул: теперь становилось понятным, почему сравнительно небольшой заряд смог нанести стене такие серьезные повреждения. Имперские строители здорово сэкономили на граните — вот в чем крылась разгадка тайны. Понять их было вполне можно: кто же мог предугадать, что полуголые дикари воспользуются взрывчаткой?
— Помилуйте, любезный, ну почему я должен принимать участие в этом фарсе?
Степан уже успел и подзабыть о существовании купца. Ему правда и сейчас, откровенно говоря, было совсем не до него. Город начинался практически сразу, первые дома едва не слипались с городскими станами. Им еще повезло, что на месте обвала оказался свободный от домов промежуток — этакая парковая зона, густо засаженная низкорослыми деревьями с кронами идеальной шаровидной формы.
— Я вынужден повторить свой вопрос…
Степан задумался. По большому счету Анатолий Ефремович ему уже не был нужен. Атака на город прошла успешно, фактор внезапности использован в полной мере а, следовательно, при всем желании купец, окажись он теперь на свободе, никоим образом не мог навредить его планам.
— Хорошо, Анатолий Ефремович, вы можете идти.
Обменявшись крепким рукопожатием они расстались. Купец повернул обратно, к пролому, и вскоре потерялся из виду. Степан же повел своих воинов по узкой извилистой улочке, что, петляя между аккуратными трехэтажными домами, уводила куда-то в центр города.
Брать такие крупные города как Геттинген ему еще не приходилось. Сказывалась и катастрофическая нехватка опыта, и отсутствие нужных знаний. Сейчас бои на улицах происходили спонтанно, воинство сиртей растекалось по ним как масло по сковородке. Никакой координации действий, никакой слаженности. Толпа, безликая толпа, управлять которой, казалось, не было никакой возможности.
Степан остановился, когда почуял первые запахи дыма. Где-то неподалеку горел дом, а откуда-то слева доносились истошные женские крики вперемешку с воплями, от которых кровь стыла в жилах. Это только цветочки, очень скоро криков таких станет гораздо больше.