- А моя работа? — спохватываюсь уже у дверного проёма.
- Я обо всём договорился. У тебя три недели отпуска. Взамен мы бесплатно предоставляем им помещение под три мероприятия. А теперь пошли.
Устраиваюсь у него под рукой и мы выходим. Всесторонний шквал обрушивается на нас. Я не различаю ни лиц, ни голосов в этой карусели восторга. Кто-то возвращает мне мою обувь.
Сбегаем минут через пятнадцать. Голова идёт кругом от нахлынувших поздравлений и объятий. Единственное чёткое воспоминание — это возглас Коли: "Завтра ты перестанешь быть почти Девятовой".
Зайдя в квартиру, я набрасываюсь на Рому, не оставляя ему возможности увильнуть. Предвкушение карамельной патокой окружает нас. С небывалой нежностью он освобождает меня из платья. Ласковые, пьянящие прикосновения негой туманят разум. Трусь налитой грудью о шершавую ткань рубашки, руками лаская возбуждённый член. Хочу его до одури. Воздушные пузырьки желания лопаются во всём теле, посылая дрожь. Не чувствую как мы перемещаемся в спальню. Рома легонько толкает меня на кровать, падая следом. Манящий вкус тела любимого на языке мне кажется живительным эликсиром. Ноющая плоть жаждет его. Умоляю не медлить, когда острота ощущений подбирается к пику. Дважды просить не требуется. Наши переплетённые, соединённые без всяких преград тела не могут насыться друг другом. Хочу выпить его до дна, как и он меня. Жёсткие толчки приходят на смену трепетным. Мой судорожный крик разрывает тишину квартиры. Ромин стон вторит ему.
Продолжая нежиться на облаке нежности, мы принимаем освежающий душ и почти сразу засыпаем под мерное гудение кондиционера.
Утром Рома решительно отказывает мне во всех радостях, кроме сладкого, и от греха подальше уезжает к Коле.
Вскоре, после его ухода, дом наполняется смехом. Три подружки невесты, с Лилей во главе, создают шума больше, чем десять парней во время просмотра боёв ММА.
— Заговорщица, ты знала. Поэтому настаивала на классическом френче во время маникюра и носилась вокруг меня с сантиметровой лентой? — шутливо упрекаю Лилю. На ней лёгкое, чуть ниже колен бирюзовое платье, как и на остальных подругах.
- Шить мне самой было интересно попробовать. Такое себе увлечение, кстати.
Приход стилиста, визажиста, швеи и работников салона свадебных платьев превращают двухкомнатную квартиру в обитель хаоса. Весёленького такого.
При виде свадебных платьев меня охватывает мандраж. Все по-настоящему. Через пару часов Рома захватит мой паспорт. Официально.
Когда платья освбождают от чехлов, я быстро решаю какое выберу. На ум приходит одно слово — лоск. Нет. Два. Второе — элегантность. Оно поработило меня. Длинное с небольшим шлейфом, спина и подол украшены изысканным кружевом. Я влюбилась.
Оторванная от обнимашек со своим новым любимчиком я поступаю в распоряжение умелых рук. Конкретных пожеланий к команде творцов у меня нет. К макияжу единственное требование — умеренность. Не хочу превратиться в размалёванную Фросю. К причёске я тоже километровый список требований не выкатываю. Прошу только не усердствовать с фиксирующими средствами. Лучше пусть к вечеру причёска малость потеряет свой первозданный вид, чем держать форму неделю.
Швея немного скорректировала платье в талии и оно село как влитое.
Когда все мастерицы расходятся, я кручусь перед зеркалом. Глаза и скулы подчёркнуты минимумом косметики. На губах перламутровый блеск цвета спелого персика. Локоны ненавязчиво обрамляют лицо. Причёска смотрится просто и изящно, не смотря на сложность плетения. Всё идеально.
Приход мамы с папой становится для меня еще одним сюрпризом. Мама, глядя на меня, ахает и утирает набегающие слезы, у папы глаза тоже поблескивают.
- Доченька, ты какая красивая. Мы с мамой безумно счастливы за тебя, — папа крепко-крепко обнимает меня.
Мама согласно кивает и присоединяется к нам.
— Спасибо Вам огромное. Вы у меня самые лучшие.
- Поехали, поехали, а то наш Ромочка слишком нетерпелив, — мама причитает, придерживая меня пока я обуваю пятнадцатисантиметровые шпильки. Тапочки что ли захватить?! Я ж к вечеру ноги чувствовать перестану. Тянусь к повседневным босоножкам на низкой платформе.
- В машине лежит две пары на танкетке. Ромочка обо всем позаботился, — гордость в мамином голосе вызывает умиление.
Рома в первый же визит к мои родителям покорил их. Он добровольно рассказал о вытворенном его матерью и ожидал негативного к себе отношения. Родители были шокированы, но не злы. Они с пониманием отнеслись к ситуации и больше не касались этой темы. Ни единого упоминания. Очень быстро они полюбили моего парня, как родного сына. Временами я вообще отхожу на второй план. Эдакая девчонка, приезжающая с их кровинушкой в гости. Хоть прячь его от них.
Едва я выбираюсь из тонированного джипа, как тут же попадаю в руки к Коле.
- Почти Девятова, ты понимаешь, что он возврату не подлежит? У тебя последний шанс сбежать, — он подмигивает и убегает со всех ног, когда на горизонте появляется жених.
Рома замедляется и смотрит на меня, не моргая. В его глазах полыхает пожарище. Я отвечаю ему не менее обжигающим взглядом.
Мы стоим и просто изучаем друг друга. В чёрном смокинге от выглядит взрослым. Сексуальным. Самым-самым лучшим.
Любимый дотрагивается до моей щеки невесомо, словно я хрупкий мираж и сейчас испарюсь.
Я хочу столько ему сказать и не знаю имеют ли слова сейчас значение. В моих сиящих глазах отражается весь спектр счастья.
-Пять минут, Кать. Пять, — он сжимает кулаки и скрывается из вида.
Удивляться или думать мне не приходится. Меня тут же берут в оборот родственники. Я поворачиваюсь, демонстрируя платье, и безостановочно улыбаюсь, принимая комплименты и поздравления.
Фигура Роминого отца стремительно приближается. Он здоровается с моей мамой, пожимает руку отцу и встаёт передо мной. Обнимает меня за плечи.
- У моего сына самая красивая невеста, — он смаргивает слезы и еще раз прижимает меня к себе.
- Спасибо, — отвечаю сдавленным от положительных эмоций голосом.
С Кириллом Александровичем у нас нормальные отношения с некоторых пор. Он взял измором. Точнее регулярными появлениями. Сначала он приезжал раз в месяц, привозил гору продуктов. Находиться с ним вдвоём в квартире я не горела желанием. Рома злился, бушевал. Они ругались до сорванного голоса. Со временем страсти начали затихать. Отец и сын сошлись на компромиссе. Рома приезжает к нему раз в месяц. Один. Где-то через год я стала ездить вместе с ним.
На данный момент у нас отношения комнатной температуры. Рома не подпускает его к своим делам. Кирилл Александрович не наседает со своими. Обсудили последние экономические новости, изменения законодательства, новые модели машин и достаточно. Я же с ним вежлива и местами дружелюбна. Может, лет через пять я смогу называть по имени, без отчества, как он настаивает, но не факт.
Бегло осматриваюсь вокруг. Поразительно. Рома учёл каждую мелочь. Розовый, бирюзовый и белый эффектно сочетаются в каждой детали, даже самой незначительно с виду. Особенно мне нравятся миниатюрные цветочные композиции из роз на столиках. Лучше я бы не сделала. Даже погода подыгрывает сегодня. Августовская жара не душит, но согревает.
Как обещал будущий муж, через пять минут я стою напротив него. Мои руки дрожат в его пляшущих руках. Наши эмоции отражаются в глазах друг друга. Одновременно сжимаем наши пальцы сильнее.
В это время женщина в строгом бледно-розовом костюме произносит торжественную речь. Я ее почти не слушаю. Ничего уже не важно. Стой мы сейчас хоть на автобане под проливным дождём или в чистом поле рядом с палаткой, я бы не обратила ни на что внимания. Важен он. Любимый. Любящий. Родной. Мой.