— Так просто?
— О, нет, Ваше Высочество, просто не будет, но это ваш единственный шанс.
Глава 14
Состоялся ли судьбоносный разговор будущих Величеств наверняка я не знала, а спрашивать напрямую у Кронцессы от чего-то постеснялась.
Пару раз я хотела узнать у Блэр, как именно Себастьян отреагировал на то, что не только его предки наградили великим даром, но каждый раз мне мешали. То слишком любопытная горничная, по третьему кругу смахивающая пыль с фарфоровой композиции, искусно расставленной на каминной полке, то слившийся с портьерой преторианец, неотрывно следящий за безопасностью будущей Цессы, то фрейлины, выбирающие цвета для вышивки, вежливо избавиться от которых не представлялось возможным.
Нас словно боялись оставить одних, приставив навязчивых соглядатаев, как к непослушным отрокам, нагружая и без того плотное расписание Кронцессы сверх всякой меры. Бесконечные светские рауты, вечерние суаре, скачки, цесская охота, опера, балет…и прочее, прочее, прочее.
Я так уставала от нескончаемой череды мероприятий и мельтешения людской толпы, что под вечер валилась с ног. Непривычная к столь пристальному вниманию, я вдвойне наслаждалась редкими минутами наедине с Рейджем, который, как и я, хоть и был занят сверх меры, контролируя десятки дел одновременно, умудрялся вырваться на несколько часов.
Мы спорили и делились воспоминаниями, строили планы и смеялись, узнавали друг друга и занимались любовью. Упоительно и со вкусом, неистово и страстно, со смаком и наслаждением, раскрывая новые грани друг в друге. С каждым днем я влюблялась в него все сильнее, острее ощущая потребность в этом мужчине, и находясь на грани не скрывала более своих чувств шепча и крича о них в момент экстаза. Алекс отвечал мне тем же, вторя моим признаниям.
Стремительно приближался отмеренный традициями срок возложение венца на законного наследника, а шпионы Круга притаились, настораживая бездействием, от того внезапно свалившаяся на голову помолвка стала для меня не просто сюрпризом — настоящим шоком.
Приставленная ко мне горничная на очередное суаре выбрала на мой вкус слишком изысканно-праздничный и через чур торжественно-церемониальный туалет:
— Мне кажется, это слишком, Бес, — пропустила я сквозь пальцы легкую, отливающую в серебро в бледном свете луминос камней ткань. Молочно-белая, с изящной вышивкой мелким стеклярусом она смотрелась струящейся родниковой водой, а крупное гофре шёлковой горжетки, прикрывающей глубокий вырез, венчал огромный атласный бант. Длинные шёлковые перчатки, закрывающие руки до середины предплечья я надела по привычке, без них чувствовала себя не в своей тарелке. Я смотрелась подарком в праздничной упаковке и глядя на своё отражение в зеркале ужасно смущалась. — Красиво, конечно, но…
— Его Сиятельство настоял, — отрапортовала мне служанка, поправляя выбившийся огненно-рыжий локон из сложной прически, вставляя очередную, увенчанную жемчугом серебряную шпильку.
— Не помню, когда выбирала этот фасон, — продолжала бурчать я, пытаясь втянуть живот. Бесконечные посиделки за чашечкой тая с чем-нибудь возмутительно сладеньким в компании Блэр, и я с трудом впихивала себя в купленные для роли фрейлины туалеты. И пусть блондинка, как и я любила прогулки и могла часами наслаждаться изобилием и разнообразием Цесской оранжереи, от чего-то на её фигуре обильные десертные возлияния не сказались так, как на моей. — Странно, совсем не моё, но мне нравится, — улыбнулась я своему отражению. — Благодарю, Бесси.
Сегодняшний бал мог бы стать одним из многих.
Люди, пусть их было не так много, как обычно, и всё же по мне — больше дюжины — уже толпа, музыка — та же, что звучала всегда — праздничная и торжественная, еда — изысканная и в то же время безвкусная, да даже пестрящий моими любимыми бледно-розовыми пионами зал, из оранжереи Её Величества, чей чарующий запах напоминал мне цветущие сады родного дома в середине мая, не намекнули мне о том, что будет дальше.
Принимая приглашение на танец от Рейджа я ждала ничего не значащей беседы (а как иначе, в конце концов нас усердно подслушивали), легких комплиментов (он засыпал меня ими с такой частотой, что я наконец перестала алеть ушами и шеей и смирилась) или обсуждения блюд (как всегда великолепных), что подали за ужином:
— Пестрая череда светских раутов, словно летний звездопад — красиво, но обыденно, то ли дело летящая комета, — сказал Рейдж посреди танца опускаясь на одно колено. Музыка оборвалась с надрывом, лишь скрипка продолжила неспешную, томительную мелодию. — Станешь моей? — громко произнес он и протянул руку, в которой держал тяжелый браслет.
— Ты что творишь, Алекс? — зашипела я змеей, пугаясь пристального внимания сгрудившихся по кругу незнакомцев. — Встань сейчас же.
Он засмеялся, ослепляя клыкастой улыбкой.
— Моя невеста, — отчеканил он, и защелкнув браслет на запястье, встал. По руке до самой шее пробежался приятный холодок. Казалось ажурная бронза, будто капкан на медведя, схлопнула зубы-завитушки на моей плоти и сейчас. Не торопясь и со вкусом устраиваясь поудобнее, чтобы замереть навек в одной лишь ей удобной позиции.
Я точно знаю, что, когда сниму перчатку, метал впитается в кожу и так и останется под ней, до самой смерти, мерцая золотистым металлом.
— Дорогие гости, — услышала я голос Себастьяна, он стоял на спускающейся в залу лестнице под руку с Блэр, весь его вид выказывал напускную торжественность и величавость, но лишь те, кто знал его близко, знали — именно такое выражение лица бывает у будущего Правителя, когда он собирается шалить, — этот обыденный, ничем не примечательный вечер перестал быть таковым. Сегодня…мои близкие друзья…обрели друг друга. Долгие лета будущим герцогу и герцогине Серптус. Салют!!!
— Салют!!! — услышала я. — Поздравляем!!!Долгие лета!!! — вторили Кронцессу десятки голосов.
Грянул туш.
И меня вновь закружили в объятьях.
Парадý — новомодный танец со сменой партнеров, сложные па и замысловатые фигуры, несколько параллельных колонн, хороводы и смена партнеров. Я только и успевала шептать благодарности за поздравления, искренние и не очень, и вдруг, после очередного па дернулась как от пощечины.
Ладонь обожгло острой болью, я сжала её в кулак, благо музыка закончилась и часто-часто заморгала, пытаясь сморгнуть слезы. Завершая фигуру, рядом остановился Рейдж. Мимолетного взгляда, брошенного в мою сторону, хватило ему на то, чтобы понять — что-то случилось.
Он вывел меня на балкон, распахнутый настежь и прикрыв широкой спиной от любопытной толпы спросил:
— Что случилось, милая?
Без слов я протянула ему ладонь.
На белоснежном шелке ярким пятном расплывалась алая клякса моей крови.
— Прости, — прошептала я и не удержавшись, всхлипнула.
Глава 15
Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее.
Уже утром, завершая перед зеркалом моцион, я продолжала изумляться своей вчерашней реакции.
Всю дорогу до Серптус мэнор я проревела, захлебываясь и икая, бережно убаюкивая пульсирующую злой болью руку. Сконфуженный и перепуганный моей истерикой Рейдж стоически терпел мои подвывания отбросив попытки успокоить, лишь крепко сжимал меня, сотрясающуюся в рыданиях, гладил по голове и шептал что-то непонятное.
Сегодня же, проводя в сотый раз щеткой по искрящим красным золотом локонам, я только диву давалась, с какой такой радости я целый час орошала слезами герцогу грудь и заснула лишь после крепкой настойки из валерианы и пиона?
Вчера я в очередной раз была столь обескуражена хитростью и подлостью людей, которые посмели испоганить своим вмешательством радостный момент, а их, надо заметить, было не так то много в моей жизни, что от бессилья мне не пришло в голову ничего кроме как побыть просто девочкой и расплакаться. Поддавшись слабости я будто наблюдала за собой со стороны, раздвоившись: одна моя часть слабая и ранимая, хныкала на твердом плече любимого, а вторая думала — Демоны Изнанки, я тёмная ведьма или фея летнего двора?