— Вставай, вор, посадить тебя пришел! — Около порога стоял хозяин дома, Захар. Грудь его тяжело поднималась, сам смотрел на Олега разъяренным быком. На губах пена. — Кому, кикимора, продал колхозные моторы?
— Почему думаешь, что это я их продал?
— Вчера на ферму с друзьями ты заходил. Думаешь, что с похмелья голова у меня не варит?..
Олег спустил голые ноги, наступил на пол. Обул резиновые галоши — и так, в нижнем белье, вышел на крыльцо. К туалету не смог пройти — тропку совсем занесло. Присел за ивовым хлевом, оправился — и вновь в теплый дом.
Захар умывался над лоханью. Зашла с улицы мать. С печурки достала клубочек, спиной прижалась к протертой печке, начала вязать. Словно не чулок вязала, а, казалось, сотни судеб соединяла в одну. А вот если людские судьбы соединить вместе — никаких скандалов бы не было. Река жизни потекла осмысленнее и мудрее!
— Оставь нас, мать, на минутку. У нас мужской разговор.
Когда Окся вошла в переднюю и прикрыла дверь, Захар поднес ладонь к носу и, как при чихании, бросил:
— Где, спрашиваю, краденые моторы?
— Ну, продал, тогда что?
— Тогда, волк, тебя посадят. Если хочешь удрать — сейчас беги. Зоотехник уже в правлении…
Олег, конечно, понял: если узнает об этом председатель колхоза, пальцы в рот не будет класть — всю милицию поднимет. Моторы не иголки, не спрячешь. «Успел или нет увезти их в Урклей?» — молнией мелькнуло в голове у Захара.
Он не знал, что на ферму в прошлую ночь Олег приезжал вместе с Киргизовым. Отвезли моторы в лесничество, тот протянул ему пачку денег и сказал: «Моторы не твои, так что больше не проси». Олег не стал спорить. Моторы еще и продать нужно — краденое не каждый возьмет.
Мысли Олега были о лесничестве. Как встретят, если он там чужой? Самому куда бежать, если самый близкий человек, Захар, выгнал? И здесь Олег решил сесть на ночную электричку и — в Саранск, к другу по тюрьме. Тот, слышал, работает на стройке, и жилье у него есть. Не возьмет — где-нибудь найдет гнездо, чай, не калека…
Торопясь стал собирать вещи. В сумку хотел было сунуть обрез, но Захар остановил:
— На чужое добро не зыркай. Разбогатеешь — сам купишь.
Разбогатеет… У Олега денег навалом, вот только как их взять с кочелаевской сберкассы, ведь кругом глаза людские? Как-нибудь уж потом, когда всё позабудется…
Окся напуганной курицей закудахтала. Как же, умершей сестры сын покидает их! Польза от него была, конечно, невелика, да ведь сын родной сестры. С Захаром кормили-поили его задаром, но все равно родная кровь, жалко. Вынесла последний кусок сала — и в мешок Олегу. Ешь, о своей тетке не забывай! Плохого она тебе никогда не желала, даже тогда, когда похоронные деньги вытащил…
Вышел Олег на улицу — и сразу повеселел. Не день стоял перед ним, а Божий подарок. С деревьев таял иней, солнце ослепляло глаза. Хороший денек, да по селу не пойдешь. Увидят.
Надел лыжи, поехал по задворкам. Надумал зайти в лесничество, к Киргизову. Оттуда к электричке выйдет. Поест, отдохнет — и в дорогу. А, возможно, сам Захар Данилович на «Ниве» отвезет на соседнюю станцию, где вармазейских не встретит. По-волчьи убежит. При напоминании этого слова, вновь вспомнил Захара. Смотри-ка, прозвища еще может придумывать, тупомозглый…
Дошел до опушки леса, здесь неожиданно встал перед ним Коль Кузьмич. На дрова сухие ветки рубил. Сейчас он на ферму сено возит.
— Ты гуда, Олег? — снял он рыжую собачью шапку, а сам улыбался, словно ему положили в карман гостинец.
— Счастье искать, Коль Кузьмич. Не пойдешь? — засмеялся Вармаськин.
— Не бойду, Олег, не бойду. Мне сегодня бред бодарок обещал.
— Председатель что ли? Какой подарок?
— Гакой, гакой? Новую лошадь обещал на лето. Вновь пастухом буду.
— А-а, тогда, Коль Кузьмич, до новой встречи! — бросил Вармаськин.
Через час Олег подходил к Лосиному оврагу, где прошлой весной, в марте, завалил двух кабанов. Олег хотел было остановиться и перекурить, но вспомнил, что время терять нельзя и направился напрямик через лес.
Лыжи легко скользили, да и сумка не тянула. Деревья высокие, толстые. Часто встречались и дубы. Они стояли как-то пригнувшись, будто искали в снегу свои желуди. Неожиданно из-под кряжистого дуба выпрыгнуло что-то большое и пестрое. И сразу отяжелелый от снега лес будто вздрогнул. Откуда-то поблизости, совсем из-под рук Олега, широкими, черными крыльями взмахнула сова.
Он спрятался за дерево и стал зорко смотреть. И невдалеке увидел… с оторванным хвостом старую волчицу. Именно ее, за кем он безуспешно когда-то гнался с лесничим более двух километров. Не смогли догнать. Сейчас сама попалась… Жаль, что нет обреза! И Олег вновь самыми недобрыми словами мысленно обругал Захара. Достал нож, стал ждать. Волчица сверкала, сверкала желто-зелеными глазами и тихо, будто хорошо зная, что по ней не выстрелит, спокойно спустилась в Бычий овраг.