— Анфиса, собери-ка стол — приятеля надо угостить, — громко произнес лесничий и пригласил Олега. Из передней вышла худая, как камыш, женщина в зеленом халате и таком же, зеленого цвета, платке. Молча прошла на кухню, оттуда недовольно проворчала:
— У тебя каждый день гости, хоть на улицу не выходи!
Хозяйка открыла большой холодильник, стоявший в углу, достала бутылку водки.
«Теперь мое мясо пропало», — мелькнула у Олега мысль. Киргизова он знал: напрасно тот угощать не будет. Правда, когда завалили лося и разделили мясо, тот тоже наливал. Потом они долго не виделись. Ну, попадались на глаза в лесу, здоровывались и расходились. Сейчас вот снова вместе… Что дальше будет?..
Женщина поставила на стол жаренную картошку с мясом, нарезала хлеб и вновь зашла в переднюю.
Выпили по рюмке. По телу Олега будто огонь прошел. Он только сейчас почувствовал голод. Кусок хлеба, который съел в лесу, голода не утолил, а так, лишь заморил червячка. Парень ел торопливо, ложка летала от сковородки до рта.
— Куда мясо денешь? Митряшкина будешь кормить? — неожиданно спросил лесничий. Он знал, кому доводится родней Вармаськин, поэтому так и сказал.
— Хотел продать, да некому, — после недолгого молчания ответил Олег.
— Тогда так порешим: завтра поеду в соседний район к приятелю. Ему и продадим. Не переживай — не прогадаем. Райповские деньги, не его.
— А как с работой? Вечканов каждый день заходит в слесарку, если схватится, то сразу выгонит.
— А мы с тобой под вечер поедем. На легковушке недолго. — Из-под рыжих, похожих на яичный желток, усов Киргизова сверкнула хитрая улыбка.
«Умный, дьявол, такого не проведешь», — подумал Вармаськин и стал смотреть, как хозяйка переливала оставшуюся в стаканах водку в бутылку.
После возвращения из больницы Вечканов поставил «Уазик» в гараж и пошел на ферму, которая находилась у Пор-горы. Длинные дворы были похожи на белые, только что выстиранные полотна, которые расстелили сушиться.
По широкой улице председатель шел неторопясь. Перед окнами тянулись изгороди. Они будто плясали перед глазами: высокие, низкие, с изогнутыми верхушками…
«Когда-нибудь надо их заменить — вид села портят. Заготовить в столярке штакетник — пусть изгороди у всех добротные будут, — про себя планировал он. — И многое другое пора обновить».
Иван Дмитриевич вновь вспомнил о конюшне. Как он расстроился, когда та сгорела! Нужно обязательно построить новую. Вечканов и место уже выбрал около фермы, недалеко от машинного двора. «Туда не надо возить воду: от озера Сега, которое днем и ночью наполняет родник, протянем трубы, как это сделали для коровника — и все заботы…»
На днях начнут поставлять кирпич. Нужно срочно искать каменщиков. Правда, зять, Трофим Рузавин, обещал привести шабашников. Такие же лодыри, как и он, цена им — копейка!
Думая об этом, председатель чуть не столкнулся с Захаром Митряшкиным. Тот хотел пройти мимо, да не мог. Очень уж поддатым был. Глаза с зеленым отблеском. Председатель спросил, кто остался на ферме вместо него, но он пробурчал что-то невнятное. Потом тяжело покрутил головой, будто старался освободить от тугого ворота грязноватую шею.
Иван Дмитриевич знал: Митряшкин перед этим жил в Саранске, там семья, только жена не выдержала, выгнала. Кто будет с пьяницей жить? Хорошо, что мать жива, позвала к себе. Ему уже за сорок, а для бабки Окси он и сейчас ребенок. Не пил — цены не было бы. На ферме он не только механик, но и электрик. Когда нужно, садится за трактор, возит навоз.
Сущая беда эта пьянка! Сколько жизней забрала? Сколько здоровья испортила! Что это за Змей-Горыныч, которого не победить? Как только привезут водку, сразу окружат мужики продавщицу, того и гляди, бока ей помнут. И все они молодые — лбом дверь могут вышибить. А кое-кто еще говорит, что в селе некому, дескать, работать… На них, вместо тракторов, пахать можно. Если бы от него, Вечканова, зависела продажа водки, то он запретил ее совсем. Наконец-то, — рассуждал он про себя, — наверху поняли, какой вред несет пьянка. Сухие слова Постановления сделали свое дело. У женщин на губах вновь засветились счастливые улыбки. От неверия даже иногда щипали себя: чай, не во сне? Мужья приходили с работы не свиньями, а людьми. В магазин, считай, вино не привозили, а самогон гнать боялись. Штрафом не отделаешься, если поймают!..
Только такое время длилось совсем недолго. Все вновь покатилось по прежней колее. Одними запретительными мерами проблему эту не решишь. Соску с вином отняли изо рта, а что дали взамен? Как ишачил в поле колхозник, не видя вольного света, так и до сих пор ишачит. От безысходности многие, как Митряшкин, снова запили. Правда, магазинной водки не напасешься — влетает в копеечку. Только, как говорится, свинья грязи всегда найдет. А иногда и совсем искать не надо. Появились самогонщики, они готовы сами принести горькое пойло прямо домой — плати только.