Виктор потушил свет, залез под толстое одеяло и вскоре сладко уснул.
Проснулся рано. Умылся, утерся, вскипятил чай и стал завтракать. На улице моросил дождь…
Наконец Виктор вышел, стал готовить мотоцикл в дорогу. Долго пришлось возиться с карбюратором.
Проезжая по песчаной сырой дороге, мотоцикл будто чихал. Ехал Пичинкин, поглядывая на молодой ельник. Он радовал его. Деревья посадили вармазейские колхозники. Когда-то земля здесь пропадала, зарастая полынью. Люди даже скотину по ней не пускали. Пустая была земля. Сейчас же здесь шумят молодые деревья, завтрашнее богатство.
Чуть подальше начался березняк. Березы высокие, стройные. Махали и махали кудрявыми макушками. В прошлый год из-под них лукошками грибы таскали. Но все равно придется его почистить — очень уж летом травой зарастает. У дороги всем в глаза бросается, даже неудобно из-за него. Звено женщин, которое занято чисткой леса, делать это не всегда успевает. Женщины работают из-за выделенных им сенокосных участков, а так бы ушли.
В этом году тоже придется обратиться в Вармазейкскую школу. Она всегда помогала лесничеству.
Дождь перестал моросить. Синее небо обещало ясный день. Не переставая пели птицы, у каждой — свой голос, свои трели. Как им не петь — лето пришло, новая жизнь началась.
У Пор-горы, будто на ладони, раскинулась Вармазейка. Виктор остановился, разглядывая эту красоту. С левой стороны сверкало озеро Сега. Подальше сиротела Петровка. В деревне около десятка домов — не больше. И те приосели, съежились, будто придавленные тяжестью. Защемило сердце у Виктора. Здесь он родился, учился в школе. Потом отца послали в Инелеевский обход, оттуда переехали на Пикшенский кордон. Стали жить в стороне от людей.
Парню захотелось посмотреть на родные места, отчий дом. Когда доехал, еще больше расстроился: все дома повалились, вокруг их усадьбы от ветра скрипели двухметровые сухие лопухи. Колодец почти сгнил, тронь пальцем — обрушится.
Дверь дома держалась на одной петле, вот-вот упадет. Виктор хотел заглянуть внутрь, только сделал шаг, как из сеней выпорхнули две жирные вороны, распоров криком грустную тишину. На гнилом полу лежал мертвый лосенок. Видно, поранили несчастного, зашел сюда и…
Осели и другие дома. А ведь недавно, лет десять назад, в деревне щебетали детские голоса и шумели свадьбы. Виктор и сейчас помнит, как они бегали босиком по зеленой траве. В летнюю ночь, после возвращения с полей и из леса, под окнами собиралась молодежь со всей округи. Вениамин Судосев выносил гармошку, и ночь наполнялась песнями и плясками. Они и сейчас звенят у него в ушах, будто с приходом в родную деревню вновь возвратились те незабываемые ночи.
Подрезаны у Петровки корни… Ни людей здесь, ни домов, ни колодцев. Разве у сельчан совсем пропала любовь к родным местам? Разъехались и забыли свою землю? Не верится. Почему бы не возродить деревню, не пустить со старых корней новые всходы?..
Об этом думал Виктор и во время езды в лес. Доехал до нужной делянки и еще больше расстроился. Валили те деревья, которые посадил его дед. Они поднимались на его глазах в последние тридцать лет. От острых бензопил они стонали и скрипели. Сосны вовсю зеленели, а здесь за две минуты их свалят на стропила. В весенние теплые дни, когда они дышали смолой, их ветви держали гнезда поющих птиц. Стоя около сложенных в стороне бревен, Пичинкин думал об этом и даже забыл, зачем приехал. Наконец-то, оторвавшись от тяжелых дум, подошел к трактору и остановил его. Тракторист спрыгнул из кабины, поздоровался с ним. Это был приемный сын Вармазейского председателя колхоза Коля Вечканов. В лесничестве работает первый год, в прошлую осень вернулся из армии. Виктор стал расспрашивать, кто измял растущие в конце делянки молодые березы. Тот вытер пот с лица и сказал:
— Я две недели работал в мастерской, в лес не выходил. Видать, кто-нибудь из ваших… Не туда повалили деревья — и вот тебе…
— Выходит, вали, как можешь, руби, сколько вздумается. Лес — общее богатство. Где общее — там никакого начальства. Вот из-за чего с самолета виднеются одни пустые делянки. Да почему с самолета, пешеходу тоже видно. Ни одной муравьиной кучки не встретишь, — возмущался Виктор.
— Ты почему не ладишь с Потешкиным? — неожиданно спросил Вечканов. — Слышал, он косо смотрит на тебя.