— Ты сказал, что под это проклятие попадают только избранные?
— Да. Мне жаль. Уверен, ты понимаешь, что у вас достаточно врагов. И многие несогласны с решением суда. Война унесла много жизней…
— Я тебя понял, — Люциус иронически хмыкнул. — А еще никто не будет разбираться с этим. Кому нужны бывшие приспешники зла?
— Люциус, ты не прав. Но ты же знаешь, что Британия в одночасье лишилась и могущественного чародея, и лучшего зельевара. Мы беспомощны перед проблемой. Министерство обратилось за помощью в другие страны. Но это время…
— Сколько его у Нарциссы?
— От силы год. Проклятие разрушает магическое ядро, приводя к безумию и смерти. А зная ее семейную предрасположенность к безумию… и того быстрее.
Люциус стоял посередине гостиной. Перед взором лорда рисовались картины прошлого. Женская фигурка со светлыми волосами и решительным лицом словно гасла и таяла. А он ничего не мог сделать. Снова…
Малфой вскипел, произнося неподобающие лорду ругательства. Злость клокотала внутри, будто разрывала его на части. Сепсис заговорил вновь, но его голос казался идущим издалека. Люциус немалым усилием воли заставил себя вернуться к реальности и прислушаться к словам целителя.
Август, взглянув на бледное лицо Малфоя, смолк на полуслове и просто дружески сжал плечо мужчины. Люциус кивнул, благодаря за помощь, и прикрыл глаза, пытаясь побороть эмоции. Он все обдумает после. У него еще есть год. Как же не вовремя. Его домашний арест. Сын за границей… Мысль о нем взбудоражила магию, пуская ее по телу стремительной волной.
— А Драко? — повернулся он к целителю.
— С твоим сыном все нормально. Перед его отъездом я его проверил. Да и эти случаи возникли уже после того, как он покинул Лондон.
— Хорошо, — вздохнул лорд. Он выглядел гораздо спокойнее, чем в начале беседы, хотя еще и не пришел в себя.
— Но лучше ему здесь не появляться.
— Я передам. Что мне делать с Нарциссой?
— Эти зелья будешь давать первое время. Остальные пришлю позже, — мужчина старательно выкладывал разнообразные фиалы.
***
Удивительно, как по-разному можно смотреть на время. Когда Люциус услышал приговор, он был рад, что отделался легко. Все же год казался ему слишком долгим. А теперь… Когда его супруге оставалось прожить это же время, хотелось, чтобы этот год не кончался никогда. Он готов был занять ее место, навеки заточить себя в поместье, но никому не нужны были его жертвы. Судьба несправедливо выбрала его жену, наказывая Люциуса.
Нарцисса — преданная жена — на протяжении многих лет поддерживала его. Она разделила его взгляды, даже когда он поддержал Темного Лорда. И после окончания войны ни разу не попрекнула — приняла его со всеми недостатками и пороками.
Лорд на мгновение представил, что будет, если она его покинет: безвозвратно опустеют залы когда-то блистающего мэнора, отцветет прекрасный сад. Угнетающую тишину будут нарушать лишь тихие перешептывания портретов предков и почти бесшумные домовики. Да и сам он превратится в тень, лишенный второй половины души.
Люциус снова и снова перебирал потускневшие от времени воспоминания прожитых лет. Увы, все, что случилось, было уже невозможно исправить. Придется принять и жить с этим дальше. Если бы ему выпал шанс что-то изменить, то Люциус, несомненно, выбрал бы отказ от метки. Да, это тот самый переломный момент, когда все пошло не так. С этого периода жизнь его и разладилась. Малфой вздрогнул от воспоминаний, связанных с Темным Лордом. Не хотелось бы снова пережить все это.
За размышлениями он не заметил, как пришел в комнату Нарциссы. Ее голова покоилась на мягких подушках. Ничего не выдавало утреннего недомогания. Да, Август творил чудеса. Но надолго ли? Что он ей скажет, когда она поймет, что магия покидает ее? Он вспомнил невменяемую сестру Беллатрикс. А может, все-таки найдется решение? Жаль, что он вынужден бездействовать. Хотя… Люциус резко поднялся и вышел. Торопливо пройдя по узкой галерее, он вошел в кабинет и приблизился к тайнику.
Взмахнув палочкой пару раз и произнеся заклинания на древнем языке, он открыл пыльную нишу. В детстве отец рассказывал ему про этот тайник. В нем хранились ценные артефакты рода. И даже умелые авроры не смогли отыскать все секретные места в старинном поместье. Среди прочих сокровищ здесь находился артефакт, позволяющий проходить сквозь время. К сожалению, он мог приоткрыть завесу будущего лишь на час. Но и этого будет достаточно, чтобы знать, к чему готовиться.
Для себя Малфой решил, что если он не увидит причины жить дальше, то использует обычный яд. Благо, после Северуса остались значительные запасы его извращенной коллекции.
Обычный кулон на цепочке не показывал скрытые возможности, наоборот, его можно было с легкостью принять за украшение. Он и был на вид украшением, если знать, как его зажечь. Какие именно слова прошептать. Люциус знал. Не зря же он был лордом.
Огорчало, что можно было посмотреть только в будущее. Ведь если бы можно было вернуться в прошлое… Люциус изменил бы многое. Не допустил бы своей ошибки. Увез бы свою семью во Францию, не отдавал бы сына в Хогвартс. Но все это останется неизменным. Все прошедшие годы, с их ошибками и победами, ссорами и увлечениями… и с любовью. Малфой до боли в сердце надеялся увидеть в будущем Нарциссу живой.
Он опустился в кресло и застегнул цепочку на шее. Холодный металл коснулся кожи, тут же нагреваясь. Кулон засветился мягким зеленоватым светом, бросая свое неровное мерцание тенями на стены кабинета. Лорд мысленно пожелал оказаться в две тысячи первом году. То есть ровно через три года. Почему именно там? Он не знал, но что-то ему подсказывало, что год он выбрал правильно.
Мужчина медленно погрузился в глубокий сон, а спустя мгновение водоворот времени закрутил его, унося дальше-дальше-дальше…
поместье Малфой-мэнор (2001 г.)
Неприятно тянуло в районе пупка, как при долгом аппарировании. Люциус вообще не любил перемещения ни при аппарировании, ни порт-ключом, ни каминной сетью. Но в магическом мире иначе нельзя. В детстве его поразил «Ночной рыцарь», яркий фиолетовый трехэтажный автобус. Они возвращались из гостей, и родители решили показать ему другой способ передвижения. Он сидел на мягком кресле, смотрел в окно и пил горячее какао. Казалось, что до этого времени ничего вкуснее он и не пробовал. Наверное, из-за возраста ему представлялось это увлекательным приключением. Больше он так и не воспользовался услугами этого транспорта. Он многое стал забывать из того, что хотел сделать и совершить. Неужели вот так приходит старость?..
Люциус посмотрел по сторонам. Слава Мерлину, он оказался в собственном саду. Осталось только не столкнуться с кем-нибудь и незаметно добраться до зала с родовым гобеленом. Если Нарцисса умерла, то ее ветвь на гобелене почернеет, а если она будет жива, Люциус сможет бы найти указания, как правильно поступить.
Он боялся, что мэнор будет выглядеть мертвым и запущенным. Малфой с силой сомкнул веки, стиснул челюсти, пытаясь прийти в себя, прогоняя внутренний страх. Главное, не думать сейчас об этом. В конце концов, у него есть задача.
Благополучно добравшись до нужного зала, он долго стоял перед запертой дверью, не решаясь войти. Набравшись мужества, он легко толкнул дверь и проскользнул внутрь. Лорд опасливо осмотрелся и тяжко вздохнул. Дожил. У себя в мэноре крался, как вор. Крылья его тонкого аристократического носа затрепетали, почувствовав запах, от одного воспоминания о котором сразу становилось тепло в груди. Это был насыщенный запах воска для паркета, используемый домовиками перед большим торжеством. Значит, все хорошо, если семья позволяет празднование. Комната утопала во мраке. Пришлось воспользоваться невербальной магией и призвать небольшой свет. Использовать палочку в будущем Люциус поостерегся, мало ли что. То, что он увидел на родовом древе, повергло его в шок. Он готовился ко всему, но не к такому. Проведя кончиками пальцев по выступающим узорам ветвей, он быстро отстранился, услышав приближавшийся шум.