— Лили Эванс, — ответила девочка, рассмеявшись шутке, и посмотрела на Снейпа, поднявшего бровь, изобразив удивление.
— Так почему ты молчал?
— Лили, тебе объясняли, что нельзя рассказывать маглам о магии?..
— Но я ведь волшебница!
— Я об этом не знал, — ответил Северус, покривив душой. — К тому же и ты молчала о том, в какой школе будешь учиться.
— Ты прав, — признала она, — но как же хорошо, что мы будем учиться вместе.
— А твои родители волшебники или простые люди? — задал Лили вопрос Брэдди.
Эванс ответила и через некоторое время эти двое болтали, оставив уткнувшегося в книгу Снейпа в покое.
Больше к ним в купе никто не подсел, чему Северус был только рад. В этот раз он обошёлся без наглого вторжения Мародёров и неплохо себя чувствовал. Появление ведьмы, толкающей перед собой тележку со сладостями, напомнило всем троим, что уже пора бы и пообедать.
Северус, всегда любивший шоколад, хоть и не желающий это демонстрировать, купил трёх шоколадных лягушек, предложив угощение и Лили, и Брэдди, посчитав, что изобразить дружбу с ним ему никто не мешает.
Вернувшись в детство, он решил измениться, и раз в прежней жизни он был угрюмым затворником, то в этой надо научиться общаться с людьми. Это полезно и для его будущей карьеры. Он надеялся, что уж в этот раз не угробит свой талант, преподавая в школе.
Он жевал обнаруженный в пакете бутерброд, сунутый матерью, и запивал его соком, нашедшимся там же, Снейп углубился в дебри химических формул, правда, не забывая поглядывать на Лили, сидящую напротив.
В Хогсмид прибыли в сумерках, как обычно. Хагрид с фонарём, толпа первокурсников, старшие школьники, спешащие к каретам…
Увидев Поттера и Блэка, уже, похоже, сдружившихся, он удивился, осознав, что те ещё дети. К Лили он уже почти привык, а два его заклятых врага выглядели такими… Он помнил Сириуса, выбравшегося из Азкабана, и с трудом осознавал, что вот этот мальчик с волнистыми чёрными волосами и тот сиделец — это одно целое.
А Поттер?.. Всё же удивительно, как были похожи отец и сын в детстве. Вихры, эти несуразные очки, овал лица, движения. Только цвет глаз разный, но об этом он просто знал. Разглядеть глаза Джеймса в темноте не представлялось возможным да и не было нужно.
* * *
В лодке разместились так же втроём, как раньше. Саммерс с восторгом и удивлением смотрел на приближающийся Хогвартс, а Лили ахала и восхищалась. Северуса охватило неожиданное волнение. Как сложится его жизнь теперь, какой факультет выбрать?..
В прошлый раз шляпа предлагала Рэйвенкло, но он настоял на факультете матери. А Альбус считал, что его факультетом должен был стать Гриффиндор…
Жить в одной комнате с Мародёрами, видеть каждый день Петтигрю, слушать шуточки Поттера и Блэка. И Люпин… Северуса мутило только от одной мысли об этом. Возможно, это детские обиды говорят за него сейчас, но он не хотел туда, даже несмотря на то, что Лили ожидаемо окажется на этом факультете.
Так что же выбрать? Рэйвенкло, где никто не будет удивляться его знаниям и никто не полезет в душу? Гриффиндор, где он, как заучка Грейнджер, будет смотреться белой вороной, но рядом будет Лили и никто не будет считать, что ему нельзя с ней дружить?
Или Слизерин, чьи законы и правила уже, кажется, вросли под кожу, впитались в поры его тела, влились в его кровь, заставляя думать и действовать чаще всего так, как принято у выходцев с этого факультета — расчётливо и изворотливо.
Он знает их всех, их связи, привязанности и обязательства. Возможно, будет правильно вернуться в подземелья, которые за много лет стали родным домом, при этом не повторив ошибок и зная, каких проблем следует избегать. Возможно…
Лодки одна за одной утыкались в причал. Дети, притихшие или возбуждённые, выбирались из них с помощью Хагрида, и вот уже подошла и их очередь. Снейп помог Лили, заслужив благодарную улыбку подруги, и они присоединились к стайке гомонящих будущих учеников.
Лесник, постучав в двери и сдав их с рук на руки МакГонагалл, которая тоже выглядела удивительно молодой, отправился по своим делам. Северус, глядя на Минерву, подумал о том, что уже забыл, какой она была тогда, когда он только поступил в Хогвартс.
Всё время вспоминалась та, которая швырялась в него проклятиями посреди Большого зала. Обозлённая ведьма с гневно поджатыми губами. Мелькнула мысль о том, что ему хотелось бы узнать, поняла ли она, что весь тот год он старался как мог, спасая учеников, несмотря на их безрассудное желание нарываться на все возможные неприятности.