– Тише, – шикнул Дроб. – Нужно действовать быстро и тихо.
На востоке встречаются жуки размером с ладонь, и по их панцирям можно прочесть судьбу. А можно их вскипятить и жевать мертвые лапки, как это делала женщина, высасывая наркотическую кровь. Но тогда ты этого не знал.
– А теперь, – прошептала Сэмма и припала к уху Дроба.
Тот подумал немного, шепнул что-то в ответ, глаза ее расширились, и она кивнула.
Возможно, кто-то шел за тобой, скользил на краю зрения, пока город натягивал серую личину. Ты пытался не упустить ни одного наблюдателя. Дроб потащил тебя в переулок, дернув так сильно, что ты выпустил руку Сэммы. И ты рвался назад, но Дроб был слишком силен и проворен, так что она осталась посреди главной дороги, а тебя уволокли на спутанные южные улицы.
– Она нагонит нас, нагонит, – уверял Дроб, шлепая тебя по рукам, протянутым к Сэмме. – Только найдет необходимые тебе вещи. Идем со мной.
Необходимые?
Так быстро рассвело. Дроб протащил тебя через окна затхлого подвала. А оттуда, когда дождь поутих, через забор из обручей для бочек, на перекресток мимо двух здоровяков в мясницких фартуках, которые при виде вас отложили инструменты и ринулись следом, когда ты вскрикнул – включился инстинкт погони, спровоцированный вашей скоростью.
Фундамент здания густо зарос сорняками, потому ты знал, что оно мертворожденное. Вы спрятались внутри, пока люди рыскали вокруг. А когда они ушли, Дроб принюхался, будто чувствовал запах пустых мест. Утреннее небо словно усыпали пеплом. В чернеющем от дыма воздухе уже пахло соляркой.
– Сэмма принесет все, что тебе понадобится, – сказал Дроб и спешно добавил: – Эй, может, я тоже уйду.
Я уходить не хотел.
– И Сэмма? – спросил я.
– Ну, она не может, – пробормотал Дроб. – Как она просто так возьмет и уйдет?
Большой кирпичный зал без окон возвышался на покатом фундаменте. Дроб сдвинул рифленый металлический лист и провел меня в пыльную комнату, куда через дыры в перекошенном потолке под углом лились вода и тусклый свет. Наклонный пол был весь в птичьем помете. Внизу он перетекал в сцену, стену за ней покрывали рваные полотна. Обстановка задавала тон.
– Раньше здесь был картинный дом, – сказал Дроб, и я представил, как он выглядел. – Сейчас здесь никого. Хорошо.
Он крикнул на всякий случай и не получил ответа.
– Кто здесь живет? – спросил я.
– Никто. – Дроб задумался. – Вроде как.
Изо рта шел пар. Дроб взобрался на сцену и приподнял один из холстов осторожно, будто разорванную кожу. За ней обнаружилась утепленная ватой одежда и множество других вещей.
Опустившись на колени, Дроб зарылся в чей-то тайник и без всякого удивления извлек наружу коробку с бумагами, испещренными чернилами; одни листы были идеально ровными, другие – разорванными и скомканными, некоторые строки – напечатаны, иные – написаны от руки. Дроб провел по ним пальцами. Внимательно оглядел жесткий пакет с красной окантовкой и сохранившейся печатью. Я тоже потянулся было к листам, но он велел наклониться и смотреть, не касаясь. Записи были сделаны не на моем языке, а Дроб читать не умел.
– Ладно, давай подождем, – наконец сказал он. – Скоро она явится.
– Сэмма, – добавил я.
– Сэмма, – согласился Дроб. – Или владелица этого добра.
В доме была лестница, в которой не хватало ступеней, так что ты мог лежать на животе и смотреть вниз на улицу, наблюдать, как женщина погоняет осла, запряженного в большую машину.
– Ты хотел знать, кто здесь сейчас живет? – спросил Дроб. – Странница. Я ее встречал.
– Где?
– На улицах. Она гостья. В доме я ее не видел, но она сказала, что остановилась здесь и это ее вещи. – Он указал на бумаги. – У нее был босс, но все испортилось. Он считал, что помогает ей, а сам толком ее не знал. И он не знает, что она здесь, наблюдает. Он спас ее от чего-то дурного, прошло много лет, и она вроде как была ему обязана, так она сказала. И долгое время все шло хорошо, пока кое-что не случилось, пока она не прочла все бумаги и не осознала, что все не так.
Я не поспевал за его речью и сомневаюсь, что Дроб сам понимал все, что говорит, скорее, пытался в точности повторить чужую кляузу. Кто бы здесь ни ночевал, декламировал Дроб, эта женщина пыталась кого-то найти. Не своего босса, нет, но того, кто за ним следит, кого-то с реальной властью. Чтобы передать ему доказательства преступления.
– Она могла читать инструкции. – Дроб тряхнул все еще зажатым в руке конвертом.