– Полагаю, что там есть ответ на твой вопрос.
Он забирает его и сразу же открывает, листая уже потрёпанные страницы. Доходит до нужной буквы и лицо мрачнеет, когда видит имя. Достает телефон и при нас набирает номер. Переглядываемся с Лесли, оба опасаясь каждый своего.
– Энн? – спрашивает ее и ждёт ответа.– Не узнала? А я вот тебя узнал. Чего не заходишь, раз в городе? – сжимает зубы. Тяжело дышит. Волнуюсь за него. – Вынуждена была? Мы научились жить без тебя. Если ты что-то решила без нас, сама отказалась от этого, то зачем сейчас объявилась? – запускает руку в волосы и взъерошивает их. – Кому надо было? – Продолжает разговаривать, а нам остаётся только догадываться о том, что их объединяет. – Встретиться? – смотрит на меня. Ожидает моего ответа. Бегать от этого всё равно глупо, к тому же у меня накопилось достаточно вопросов. Прикрываю глаза и киваю головой. Да. Я уже не пятнадцатилетний мальчик и справлюсь с этим.
Отец не стал скрывать что-то от Лесли и позвал маму домой к нам. Это все было настолько странно, что не укладывалось в голове. Женщина, что всегда была в этом доме хозяйкой, теперь была гостьей. Насколько сильно мне ее не хватало, настолько сильно этот обман все перечеркнул.
Я отчетливо понимал, что тогда был прав на двести процентов. Она прощалась. Она зачем-то сделала это намеренно. Даже не знаю, что такого должно было произойти, чтобы она бросила все и заставила нас все это пережить. Чтобы мы поверили. Чтобы все поверили.
Никогда бы не подумал, что буду вот так ждать в гости маму. Не знаю, как к этому отнестись. Но очень хочу узнать причины. И, надеюсь, они будут весомыми, потому как простить такое и переварить сложно.
Холодный пот сковывает мысли и движения, когда слышу звонок в дверь. Она пришла. Лесли открывает дверь, а я упираюсь лбом в ладони и пытаюсь совладать с эмоциями. Должен быть спокоен.
– Райт, – дрожащий голос справа заставляет дернутся и повернуть голову ее сторону. Припухшее от слез лицо и поджатые губы направлены на меня. Чего она ждет, что я брошусь на шею в порыве радости. Нельзя так просто перечеркнуть все то время, что мы оплакивали ее.
– Энн, привет, – слышу голос отца. Подходит к ней и обнимает. Перевожу взгляд на Лесли. Внешне спокойна, но она понимает, что в данный момент она лишняя в этой комнате. Вся семья в сборе. И нам есть о чем поговорить.
– Я оставлю вас, – голос дрожит, и я понимаю, как ей сейчас тяжело и неудобно. Несколько шагов и вот-вот скроется, но отец берет ее за запястье и останавливает.
– Останься с нами, Лесли, нам нечего скрывать, ты сейчас моя семья. – Уважаю отца в этот момент. Он точно знает, чего хочет и та женщина, что сейчас с ним, достойна все знать. А не строить догадки и предположения.
Мама окидывает взглядом кухню и проходит к столу, присаживаясь.
– Догадываюсь, что вы ненавидите меня сейчас. Особенно Райт. Знаю, как тебе было плохо. Знаю, как не хватало меня, – поднимает на меня глаза, сжимая губы. Отец и Лесли садятся напротив, я же остаюсь на диване. Хочу сохранить между нами это расстояние. – Но я не могла по-другому. Я случайно узнала информацию, которую не должна была знать и мне угрожали, пытаясь ее выведать. Единственным шансом, чтобы они отстали от меня и от вас, сохранить вам жизнь, было исчезнуть. Но не просто спрятаться. Чтобы вы поверили, что я погибла, чтобы все поверили в это. Они следили за вами, прослушивали звонки, если бы я предупредила, где-то бы да всплыла наша связь. – Тяжело вздыхает и продолжает: – Отец знал, он помог мне это сделать. Это я попросила его жить с вами, чтобы он был рядом с тобой, – смотрит на меня, шумно выдыхая. Переводит взгляд на отца: – И я знала, что ты хотел выйти замуж снова и попросила отца подтолкнуть тебя к этому. У меня тоже есть другой мужчина, – опускает глаза виновато.
– То есть пока я тут сходил с ума и страдал, ты все знала и ничего не сделала? Развлекалась с кем-то еще? – Вскакиваю и, сжав до боли кулаки, желая что-то разбить, направляюсь из столовой в сторону выхода. Хочу на воздух. Не могу находиться с ней в одной комнате. Мне даже кажется, она и сейчас врет. Хлопаю со всей силы дверью и выхожу на улицу. Сажусь на верхнюю ступеньку лестницы и, достав сигарету из пачки, прикуриваю. Только это сейчас может смирить зарождающийся внутри ураган, что готов снести все на своем пути.
Ее слова снова и снова всплывают в памяти. Расставляются, заменяя пробелы, с которыми так тяжело было жить.
Не знаю, сколько я тут сижу, но успеваю достаточно продрогнуть из-за вечерней прохлады. Дверь открывается и кто-то выходит из дома, делает несколько шагов, спускается на одну ступеньку и садится рядом. Почти невесомо кладет руку мне на плечо, перемещается на шею и проводит по волосам. Никто кроме нее так не делал. Потому что это никому, кроме нее, и не было нужно.