Этих двух не показывай никому - ни Денису Давыдову.
51. П. А. Вяземскому. 5 апреля 1823 г. Кишинев.
Мои надежды не сбылись: мне нынешний год не льзя будет приехать ни в Москву, ни в Петербург. Если летом ты поедешь в Одессу, не завернешь ли по дороге в Кишенев? я познакомлю тебя с героями Скулян и Секу, сподвижниками Иордаки, и с гречанкою, которая цаловалась с Байроном.
Правда ли, что говорят о Катенине? мне никто ничего не пишет - Москва, Петербург и Арзамас совершенно забыли меня.
Охотников приехал? привез ли тебе письма и проччее?
Говорят, что Чедаев едет за границу - давно бы так; но мне его жаль из эгоизма - любимая моя надежда была с ним путешествовать - теперь бог знает, когда свидимся.
Важный вопрос и, сделай милость, отвечай: где Мария Ивановна Корсакова, что живет или жила (8) против какого - монастыря (Страстного, что ли), жива ли она, где она; если умерла, чего боже упаси, то где ее дочери, замужем ли и за кем, девствуют ли, или вдовствуют и проч. - мне до них дела нет, но я обещался обо всем узнать подробно.
К стати не знаешь ли, минуло ли 15 лет генералу Ор<лову>? или нет еще?
5 апреля А. П.
Стихов, ради бога, стихов да свеженьких.
Адрес: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому В Москвев Чернышевском переулке, в собств. доме.
52. H. И. Гнедичу. 13 мая 1823 г. Кишинев.
Благодарю вас, любезный и почтенный, за то, что вспомнили вы бессарабского пустынника. Он молчит, боясь надоедать тем, которых любит, но очень рад [по<говорить>] случаю поговорить с вами об чем бы то ни было.
Если можно приступить ко второму изданию Руслана и Пленника, то всего бы короче для меня положиться на вашу дружбу, опытность и попечение; но ваши предложения останавливают меня по многим причинам. 1) Уверены ли вы, что цензура, по неволе пропустившая в 1-й раз Руслана, нынче не опомнится и не заградит пути второму его пришедствию? Заменять же прежнее новым в ее угоду я не в силах и не намерен. 2) Согласен с вами, что предисловие есть пустословие довольно скучное, но мне никак не льзя согласиться на присовокупление новых бредней моих; они мною обещаны Як.<ову> Толстому и должны поступить в свет особливо. Правда есть у меня готовая поэмка, да NB цензура. Tout bien vu, не кончить ли дела предисловием? Дайте попробовать, авось не наскучу. Я что-то в милости у русской публики.
Je n'ai pas mйritй Ni cet excиs d'honneur ni cette indignitй
Как бы то ни было, воспользуюсь своим случаем, говоря ей правду неучтивую, но, быть может, полезную. Я очень знаю меру понятия, вкуса и просвещения этой публики. Есть у нас люди, которые выше ее; этих она недостойна чувствовать; другие ей по плечу; этих она любит и почитает. Помню, что Хмельницкий читал однажды мне своего Нерешительного; услыша стих "И должно честь отдать, что немцы акуратны" - я сказал ему: вспомните мое слово, при этом стихе вс захлопает и захохочет. - А что тут острого, смешного? очень желал бы знать, сбылось ли мое предсказание.
Вы, коего гений и труды слишком высоки для этой детской публики, что вы делаете, что делает Гомер? Давно не читал я ничего прекрасного. Кюхельбекер пишет мне четырестопными стихами, что он был в Германии, в Париже, на Кавказе, и что он падал с лошади. Вс это к стати о Кавк.<азском> Пленнике. От брата давно не получал известия, о Дельвиге и Баратынском также - но я люблю их и ленивых. Vale, sed delenda est censura.
Пушкин.
13 мая Кишенев
Своего портрета у меня нет - да на кой чорт иметь его.
Знаете ли вы трогательный обычай русского мужика в светлое воскресение выпускать на волю птичку? вот вам стихи на это
В чужбине свято наблюдаю (9) Родной обычай старины: На волю птичку отпускаю На светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью: Зачем на бога мне роптать, Когда хоть одному творенью Могу я волю даровать?
Напечатают ли без имени в С.<ыне> О.<течества>?
53. А. А. Бестужеву. 13 июня 1823 г. Кишинев.
Милый Бестужев,
Позволь мне первому перешагнуть через приличия и сердечно поблагодарить тебя за Пол.<ярную> Звез.<ду>, за твои письма, за статью о литературе, за Ольгу и особенно за Вечер на биваке. Вс это ознаменовано твоей печатью, т. е. умом в чудесной живостью. О Взгляде можно бы нам поспорить на досуге, признаюсь, что ни с кем мне так не хочется спорить, как с тобою да с Вяземским - вы одни можете разгорячить меня. Покаместь жалуюсь тебе об одном: как можно в статье о русской словесности забыть Радищева? кого же мы будем помнить? Это умолчание не простительно ни тебе, ни Гречу - а от тебя его не ожидал. Еще слово: зачем хвалить холодного однообразного Осипова, а обижать Майкова. Елисей истинно смешон. Ничего не знаю забавнее обращения поэта к порткам:
Я мню и о тебе, исподняя одежда,
Что и тебе спастись худа была надежда!
А любовница Елисея, которая сожигает его штаны в печи,
Когда для пирогов она у ней топилась;
И тем подобною Дидоне учинилась.
А разговор Зевеса с Меркурием, а герой, который упал в песок
И весь седалища в нем образ напечатал.
И сказывали те, что ходят в тот кабак,
Что виден и поднесь в песке сей самый знак
вс это уморительно. Тебе кажется более нравится благовещение, однако ж Елисей смешнее, следств. полезнее для здоровья.
В рассуждении 1824 года, постараюсь прислать тебе своя бессарабские бредни; но не льзя ли вновь осадить цензуру и, со второго приступа, овладеть моей Анфологией? Разбойников я сжег - и по делом. Один отрывок уцелел в руках Николая Раевского, если отечественные звуки: харчевня, кнут, острог - не испугают <н>еж<н>ых (10) ушей читательниц Пол.<ярной> Зв.<езды>, то напечатай его. Впроччем чего бояться читательниц? их нет и не будет на русской земле, да и жалеть не о чем.
Я уверен, что те, которые приписывают новую сатиру Арк.<адию> Родзянке, ошибаются. Он человек благородных правил и не станет воскрешать времена слова и дела. Донос на человека сосланного есть последняя степень бешенства и подлости, да и стихи, сами по себе, недостойны певца сократической любви.
Дельвиг мне с год уже ничего не пишет. (11) Попеняйте ему и обнимите его за меня; он вас, т. е. тебя, обнимет за меня - прощай, до свиданья.
А. П. 13 июня.
54. M. Е. Крупенский - Пушкину. Октябрь 1820 г. - июнь 1823 г. Кишинев.
Monsieur Pouskin, ayez la complaisance de passer dans l'instant chez moi.
55. Неизвестному. Октябрь 1820 г. - июнь 1823 г. Кишинев.
Voilа, mon colonel, une lettre de Kroupensky que je viens de recevoir. Ayez la bontй de m'attendre.
Pouchkine.
56. Неизвестной. Июнь - июль 1823 г. Кишинев - Одесса. (Черновое)
[Ce n'est pas pour vous braver que je vous йcris, mais j'ai eu la faiblesse de vous avouer une passion ridicule et je veux m'en expliquer franchement -] (12) Ne feignez rien, ce serait indigne de vous - la coquetterie serait une cruautй frivole et surtout bien inutile - votre colиre, je n'y croirai pas plus - en quoi puis-je vous offenser; je vous aime avec tant d'йlan de tendresse, si peu de privautй - votre orgueil mкme ne peut en кtre blessй.
Si j'avais des espйrances, cela ne serait pas la veille de votre dйpart que j'aurais attendu pour me dйclarer.
57. П. А. Вяземскому. 19 августа 1823 г. Одесса.
Мне скучно, милый Асмодей, я болен, писать хочется - да сам не свой. Мне до тебя дело есть: Гнедич хочет купить у меня второе издание Русл.<ана> и К.<авказского> Пле.<нника> - но timeo danaos т. е. боюсь, чтоб он со мной не поступил, как прежде. Я обещал ему предисловие - но от прозы меня тошнит. Перепишись с ним - возьми на себя это 2 издание и освяти его своею прозой, единственною в нашем прозаическом отечестве. Не хвали меня, но побрани Русь и русскую публику - стань за немцев и англичан - уничтожь этих маркизов классической поэзии... Еще одна просьба: есть-ли возьмешься за издание - не лукавь со мною, возьми с меня, что оно будет стоить - не дари меня - я для того только до сих пор и не хотел иметь с тобою дела, милый мой аристократ. Отвечай мне по extra-почте!