1911
1. Кандинский — Шёнбергу
18 января 1911 г
Айнмиллерштрассe 36, I
Мюнхен
Глубокоуважаемый господин профессор!
Я прошу прощения, что, не имея удовольствия знать Вас лично, обращаюсь к Вам напрямую. Недавно я услышал Ваш концерт и испытал подлинное наслаждение1. Разумеется, Вы не знаете меня, точнее, моих работ, поскольку я вообще редко выставляюсь, в Вене же выставлялся лишь один раз, и то ненадолго, примерно год назад (в рамках Сецессиона). Но наши устремления, равно как весь образ мыслей и чувств, имеют так много общего, что я считаю себя абсолютно вправе выразить Вам мою симпатию.
В своих произведениях Вы осуществили то, чего я, пусть и в неясной форме, так нетерпеливо ожидал от музыки. Независимое следование собственным судьбам и самостоятельная жизнь отдельных голосов в Ваших композициях — именно этого я пытаюсь достичь в живописной форме. Сейчас в живописи налицо мощное стремление обрести на путях конструктивизма «новую» гармонию, при этом ритмичность выстраивается на почти полностью геометрических формах. Что до меня, я лишь частично разделяю эти чувства и устремления. Конструкция — это как раз то, чего живописи в последнее время так отчаянно не хватало. И очень хорошо, что теперь её ищут. Но сам тип конструкции я представляю себе иначе.
Василий Кандинский. Рисунки к картине «Впечатление III. Концерт». Январь 1911
Я полагаю, что в наше время гармонию можно обрести не «геометрическим» путем, а как раз антигеометриче-ским, антилогическим. И этот путь есть путь «диссонансов в искусстве», т. е. в живописи, равно как и в музыке. При этом «сегодняшний» живописный и музыкальный диссонанс есть не что иное, как консонанс «завтрашнего дня». (Само собой разумеется, что в принципе не следует отвергать гармоническое в его, так сказать, академическом изводе, ведь мы берём необходимое не заботясь, откуда мы его берём. И именно «сегодня», во времена растущего «либерализма», для этого существует масса возможностей!)
Я был несказанно обрадован, обнаружив ту же мысль у Вас. Сожалею лишь об одном: что так и не понял последних двух предложений Вашей программы (на афише)[3]. Как ни старался, точного их смысла я уяснить не смог.
Беру на себя смелость послать Вам папку моих гравюр по дереву трёхлетней давности и вкладываю в это письмо несколько сравнительно недавних фотографий моих работ. Снимков с последних картин у меня пока нет. Буду очень рад, если Вас это заинтересует.
С живейшей симпатией и искренним уважением,
2. Шёнберг — Кандинскому
24 января 1911 г
Вена XIII
Хитцингер Хауптштрассе 113
Сердечно благодарю Вас, дорогой друг, за Ваше письмо, которому я чрезвычайно рад. В наше время моим вещам заказан путь к широким массам, но тем вернее они покоряют отдельные личности. Те воистину значимые личности, которые только и важны для меня. И в особенности меня радует, что родство со мною почувствовал художник, творящий в иной области, нежели я. Такое сродство и такая общность неопознанно, но, полагаю, не случайно существуют сегодня между лучшими и углубленно ищущими. Я горжусь тем, что завоевал симпатии по большей части именно лучших.
Теперь о главном: большое спасибо за гравюры. Содержимое папки мне чрезвычайно понравилось. Всё это мне абсолютно понятно, и я уверен, что мы с Вами сойдёмся. Сойдёмся в самом главном, в том, что Вы называете «нелогичным», а я — «отключением осознанной воли в искусстве». Согласен с Вами также и в том, что ´вы пишете о конструктивном элементе. Всякое формотворчество, рассчитанное на традиционное воздействие, не свободно от актов сознания. Но искусство принадлежит бессознательному! Здесь выражают себя! Притом выражают непосредственно! Выявляя не вкус, не воспитание, не интеллект, не знания, не умения. Не какое-либо из благоприобретённых качеств. Но лишь прирождённое, инстинктивное. Между тем всякое формообразование, всякое осознанное формообразование так или иначе использует математику, геометрию, золотое сечение и ещё бог знает что. Тогда как формообразование неосознанное, которое утверждает тождество: «форма = явленной форме», только и является истинным; только оно производит образцы, вызывающие подражание имитаторов и затем превращающиеся в «формулы». Но те, кто способен расслышать самих себя и распознать собственные инстинкты, осмысленно вникнуть в каждую проблему, — не нуждаются в костылях. Чтобы так творить, не обязательно быть первопроходцем, нужно лишь относиться к себе всерьёз и так же серьёзно думать о действительной задаче человечества в каждой духовной и творческой области: познавать и выражать то, что ты познал!!! В этом моя вера!