<Приписка:> Ах, как хотел бы стать гимназистом... 3-го кл<асса>! и далее. Все бы перестроил, каж<ется>, — в себе!… Хоть и пороли меня не менее 2–3 раз в неделю, а... хотел бы. Часами босой, в одной рубашке простаивал в сенях на морозе: ничего! И уж не пороли бы. Умереть хотел не раз.
20. XI. 46.
Сейчас п<ись>мо от Candreia. Черт знает что!
Я ей ясно писал: если нельзя через В<аших> парижских послать мне эквивалент, пошлите почтой (от кого-нибудь, т. к. знаю — что у В<ас> нет отношений с проф. И. А. Ильиным), что эти деньги для Ш<меле>ва. И только. Я бы получил от Вас запрос, и все Вам стало бы ясно, и я просил бы Вас об изв<естном> одолжении. Нет! Она, вопреки всему, звонит Вам, беспокоит, навязывается (!), и все запутала. Ну, распутается... Но я прошу Вас, дорогой, простите меня за ее бестактность. Она, очевидно, простой вещи не поняла. Я просил ее тронуть остатки моего «резерва», на крайний случай. Мне все это страшно досадно. У меня с 38 г. были оставлены посл<едние> крохи в банке в Куре (бумаги), я не хотел их везти через Германию, — ехал в апр<еле> 38 г. в Прагу и в монаст<ырь> пр<е>п. Иова в Людомировой. Б<ольшая> ч<асть> распылилась, когда C<andreia> по моей довер<енности> брала для меня и посылала мне. Я дважды получал через Office de Change, [769] по курсу 1 шв. ф. =10 фр. фр. Съел себя. А один посыл совсем пропал (при немцах) — 300–250 шв. фр. Этот немцы, каж<ется>, ущемили... В денеж<ных> отн<ошениях> C<andreia> всегда была точна и всегда чиста.
И тут хотела как-то удружить мне, и так обратилась к Вам. Меня это сугубо расстроило. Я ей написал ничего не предпринимать, обойдусь. Да еще перев<одчи>ца фр<анцузская> меня запутала: обнадежила, что в 1-ой полов<ине> окт<ября> со мной б<удет> подписан контракт на «Неуп<иваемую> Чашу», и до с<его> врем<ени> не кажет глаза. Но все равно, я устроюсь, в крайность не попаду.
Простите. И мне, за нее, и ей, Сandr’юшке.
Ваш Ив. Шмелев.
429
И. С. Шмелев — И. А. Ильину <21.ХI.1946>
21. ХІ. 46. Утро. Глаз все тот же — «алмаз». Сил нет...
Марий в Сенате: «по моему, по кр<айней> мере, мнению, Карфаген...» и проч.
ПИШИТЕ О СЕБЕ!
А вот, обо мне... Считаю необходимым осведомить Вас: я «Даму с собачкой» не включал в сборник «избранного Чехова». Это самовольство руководителя изд<ательст>ва или — Кандр<ейи>, или — «оба лучше». Рассказ этот, по-моему, неудачный. Случайный, «из летних». Зрелый Ч<ехов> никогда бы не включил его в «избранное», уверен. После «Анны Кар<ениной>» давать такое. Одна сценка с «арбузом»… — «для любителей». Что за «герои»!.. Но об этом надо бы распространенно... не в п<ись>ме. Рассказ — «случай». Печатают — «избранные» таким-то... и самовольно включают. Свинство. Я взял «Новую дачу», о ней упоминал в «послесловии»… (выбросили). Почему — «послесловие», а не «прэфас»?!.. [770] Меня сие оч<ень> огорчило. Знай я, что поступят так, не считаясь с моим мнением, никогда бы не взялся за «избрание». Думаю, что это присоветовала К<андрейя>. Она еще в перв<ом> п<ись>ме ко мне о Ч<ехове> — совала: «не взять ли, наприм<ер>, «даму с собачкой»?..» Не рассказ, а «собачка». Пошлость с «приправой». И что за «герои»?!.. ка-кая их значимость?.. Да мало ли неудачных браков, так о всем и писать?.. Историйка банковского чин<овни>ка и скучающей «пустышки» (сучонки) с «собачкой». Таких нельзя принять к сердцу — читателю. И этот расск<аз> включил?! А на обложке — я, я — для читателя-то! — включил!.. Тьфу!..
Расстроила меня выходка К<андрейи>! Ей яс-но б<ыло> сказано: «пошлите от неизв<естного>, что ли, «для Ш<меле>ва!» Ох, эти навязчивые!.. Черт знает, м<ожет> б<ыть>, хотела добра мне? Вероятно. Но не учла, что Вы ее терпеть не можете... — зна-ет!.. И все-таки полезла. Мне это вот каким камнем навалилось..
Ваш Шмелев.
Доколе, о, Господи?!…
430
И. А. Ильин — И. С. Шмелеву <23.ХI.1946>
Дорогой друг, Иван Сергеевич!
1. Две минуты тому назад Ревекка [771] прислала мне почтою двести катушек, что и требовалось доказать. Это сегодня, в субботу 23 ноября, в 4 ч. дня. Отправлено ею сегодня же, в 12 ч. дня. Сим вопрос исчерпан. Но, признаюсь, что, читая Ваше огорченное письмо, я несколько раз пожимал плечом и внутренно восклицал: «с собакою ляжешь, с блохами встанешь»; и еще: «с пчелкой пойдешь, до меду дойдешь, за жучком пойдешь — до навозу дойдешь». А Ваш рассказ о ее приемах (курс 1 = 10 и караимовы 30%) вызвал у нас глубокое возмущение. Хороша также история о Даме с собачкой! Ясно: она у нее уже была переведена и никуда не помещалась — ну таки она ее и предложнула; а Вы, вдруг ее не включили, ну таки да, она ее и вдвинила. И что вишло особинова? При литературном супружестве разве разберешь, кто таки бризнул в разговоре — он или она? Ну, словом, дамассобачкой. «С дамойссобачкой ляжешь с дамойсблохами встанешь». И «не унывай, жандарм!»… NB. Она здесь дружит с самой последней советской стервой: вместе про меня гадости вредные распускали. Не забывайте этого!