Я очень устал и не помышляю сейчас писать. Вам пишу — через силу. Отдал продать часы свои золот<ые>, с цепью, память матери. Зачем мне часы? Некому оставлять. Если бы они, рижане, знали, в каком положении я! И без сил, и без денег. Ну, как-ниб<удь> доберусь куда-то... до С-т Женев<ьев>. Место оплачено уже, в одной могилке с Олей. Так и Ивику наказал. В Европ. европеише ревю — Берл<ин> — отзыв о «Няне». Бунин взорвется, там и о нем есть упоминание, и о его лауреатстве... — посл<едняя> книжка, только что вышла. Мой швейц<арский> издат<ель> Хубер отпечатал рекламн<ые> плакаты для рассылки, и среди них — Ваш, Ваша статья, из Берл<инер> Тагебл<ат>. Внушительно получилось, ибо все отзывы, а их было больше 50 — хвалебные. Но... за 1000 экз. я получил еще два года тому. Выходит 2-е изд. «Няни»… мне дадут — «Возр<ождение>» — 600 фр., т. е. 50 мрк. М<ожет> б<ыть> напрягусь здесь и напишу для «Возр<ождения>» рассказ. За 450 фр. Здесь — плохо. Дали — у аристократ<ок> старушек — комнатку в одно окно, тесно с Ивиком, и плачу в день за двоих — 50 фр. А кормят... хор<ошего> кусочка мясца не вижу. Не умеют, что ли... Говор<ят>, здесь нельзя достать хор<ошего> мяса. Это в Ментоне-то, где масса англичан! Все бульонкой кормят, с жилами, вареной, а мне это вредно, бульонка-то. На кашках сижу, да на полусырых бобах. Поеду к старику Тейтелю в Ниццу, посоветуюсь. М<ожет> б<ыть> перееду туда. Где-ниб<удь> приткнусь, до Милана. Денег еще со мной есть, хватит дожить до получки от Сербов — (600 фр.) и из «Возр<ождения>». Но все оч<ень> горько. Скучаю без могилки. Не нахожу места. И страшно написать в Ригу тревожащимся друзьям (Земмеринг и др.). Не смею и намекнуть о Климове. Тогда его совсем «пронесут». Но как все обидно. Ведь все силы им отдал. Теперь вот получаю... Целую Вас, милые. Нат<алию> Ник<олаевну> — с прош<едшим> Анг<елом>. Целую руку.
Ваш Ив. Шмелев.
Ответьте.
312
И. А. Ильин — И. С. Шмелеву <24.ХII.1937>
Дорогой Иван Сергеевич!
Потеряли мы друг друга из вида. Из вида, но не из духа и не из сердца. Сначала расчистим прошлое.
1. Ваш фельетон об Основах Художества тогда же дошел до меня и меня очень тронул. Я немедленно послал Вам несколько слов теплой благодарности, но по-видимому письмо это не дошло до Вас. А то, в котором я не упомянул о статье, Вы очевидно получили. Еще раз спасибо Вам за память и за внимание!
2. Когда пришло ко мне Ваше письмо из Ниццы, Роман Мартынович [293] был тут. Я рассказал ему письмо Ваше. Мы затревожились, ибо знали, что Г. Е. Климов при смерти и неизвестно, оправится ли... Мы обсудили дело, решили, приняли меры, и я немедленно послал Антону Владимировичу [294] извещение, что, откуда, от кого и кому. Как могло случиться, что Вы еще два месяца оставались в неуверенности, я понять не могу и очень этим огорчаюсь!
3. В делах Ваших с Г<еоргием> Е<вгеньевичем> я разбираюсь совершенно недостаточно, но и судить ни о чем не берусь. Знаю только, что он послал гораздо больше брошюр, чем сколько Вы получили. Не берусь судить, заслужил ли он Ваш гнев, которым было полно Ваше письмо. Но если заслужил, то Вы его наказали жестоко, отдав его на съедение Раисе Зем<меринг>. Она, конечно, начала звонить по всему городу, подняла на ноги всех его недругов и причинила ему много горя и тревоги. Ведь дело не в том, что «недослал», а в том, что вообще взялся и посылал. Это грозило ему, еле держащемуся на ногах после операции, полной катастрофой. А она, женщина злая и мстительная, ханжа и клеветница, старалась вовсю... Таким образом вышло нечто вроде «страшной мести». И чем это все кончится, доселе неизвестно... —
Шлю Вам мой братский привет к Новому году и желаю Вам пуд здоровья, два пуда бодрости и самого легкого, певучего вдохновения. Не писал Вам давно только потому, что был завален спешной работой, разъезжал и чувствовал себя вконец переутомленным. Просто не выгребал. Не успевал отвечать даже на набатные запросы. Теперь полегче стало, и я надеюсь с начала января опять засесть за «Шмелева».
Глава вступительная готова, Бунин отработан, Шмелев только наполовину (это будет не менее 4 печ<атных> листов), а Ремизов и Мережковский — в черновике. К апрелю надеюсь сдать в печать, с тем, чтобы летом книга набиралась, а осенью вышла в свет.