27. С. Постельников - М. Алданову
26.09.51
Дорогой Марк Александрович,
Только что получил Ваше письмо от 15-го, приведшее меня в уныние! Отвечаю Вам немедленно, и поэтому вынужден нарушить расписание сегодняшнего дня, иначе Вы получили бы это письмо днем позже.
Простите, что вслед своему последнему письму не написал Вам сразу же, как это надо было сделать. Спешил я исключительно из желания отослать Вам список к сроку, мое письмо было послано в четверг 20-го, до 7 вечера.
Документацию, как я Вас предупредил, я начал 17-го сент., еще не решив, о ком буду писать первый очерк, но мне стало почти одновременно ясным, что он будет не о Стравинском, с которым я особенно не связан, а вернее, о Балакиреве или Муссоргском, о кот[орых] я больше знаю. Партитуры Стравинского и Муссоргского имеются почти все и поэтому я не терял времени на их перечень.
В прошл. среду я не смог пойти в Муз. библиотеку, т. к., после l’affaire Hurok[98], мне пришлось спешно направить свои усилия в другую сторону, дать задержанные мною из-за него ответы и написать немалое количество писем. Кроме того, я был приглашен на неск[олько] дней в конце сентября в Дорнах (приватно); уже давно у меня идут переговоры о концерте в Цюрихе, и я предложил начало октября, чтобы оправдать поездку в Дорнах: поэтому я не мог ходить на целый день в библиотеку, при необходимости упражняться. Вчера пришел положительный ответ из Цюриха, концерт возможен между 7-м и 14-м октября, условия не интересны материально, и я думаю отказаться и отложить; зала мне дается почти бесплатно, но надо взять на себя publicité[99], сбор в мою пользу. Я думаю, лучше отложить, т. к. реклама в Швейц[арии] дорога. Пишу Вам об этом не для оправдания, а для пояснения причин, помешавших мне всецело отдаться составлению программы книги, что было бы необходимым для исполнения предложенного Вами расписания (мне казалось, что Вы дали на это прибл. неделю). На основании моего письма от 14-го и Вашего ответа я упустил из виду спешность составления и посылки плана книги, ведь для него необходимо знать точно, какие партитуры всех входящих в книгу композиторов существуют в Париже, а в 3 дня (данный Вами срок касался двух композиторов) этого сделать нельзя, я убедился сразу. Решив писать о Балакиреве, в прошлую пятницу я взял 3 книги в L. Orientales, просмотрел там статьи о рус. музыке в энциклопедии и прочел уже книгу Киселева о Балакиреве. На след. день, в субботу, я провел 4 часа в Библ. Париж. консерватории, просмотрев оба каталога о нем; из его десяти оркестровых произведений библиотека имеет 5 главнейших, почти все фортеп. сочинения, сборник народн. песен, некот. романсы и транскрипции.
Как видите, за неделю я был в библ. 4 раза, кроме того, прочел рецензию о книге Алексеева о рус. пианистах в журнале «Сов. музыка», № 7 (1938 г.).
Ваш выговор меня очень огорчил, но я хорошо понимаю, что с этим делом надо спешить и «зацепить» издательство прежде других. Стравинского разносить я не собирался, но его сын Сулима жил раньше в Париже[100] и имеет здесь связи; у меня есть причины думать, что если он в комитете издательства, то он отнесся бы к моей статье о папаше без симпатии. Возможно, что я ошибаюсь.
Идея написать второй очерк не о композиторе мне тоже приходила; мне хотелось бы попробовать написать введение, не об источниках русской музыки, а в виде маленького essai sur la musique[101]. Вопрос о Сабанееве сможет встать только тогда, когда появятся серьезные основания думать, что книга будет мне заказана; пока его нету, я ничего не могу решать. Во всяком случае, ни Даргомыжскому, ни Серову, как и другим второстепенным композиторам, не могут быть отведены отдельные очерки, многих придется сгруппировать.