Таким образом, будет больше сложности с тем, как пишет Олег о церковной музыке, хотя я и пишу вполне самостоятельно.
Пришлось, конечно, углубиться в историю и продумать многое, не ограничиваясь только перефразировкой других источников, внутренне прислушиваясь к тому, что мне говорят факты, переносясь в ту или иную эпоху. Это требует времени, и 12 дней не так уж много для такого периода русской истории и музыки.
Меня очень волнует то, что я взялся написать до 15 янв. две главы и не смог сдержать обещания. Лучше мне впредь не обещать, пока я не освоюсь окончательно с своим новым «métier»[126], а то выходит так, что хоть и стараюсь очень, а порчу себе репутацию.
Советские книги по истории м[узыки] уделяют тоже много места историческим фактам, но большей частью односторонне. К сожалению, мне невозможно пойти дальше своих предшественников в открытии новых музыкальных исследований; я могу идти дальше лишь в оценке и характеристике известных фактов.
Итак, дорогой Марк Александрович, посылаю Вам заказным новую главу; очень неприятна задержка с машинкой, не знаете ли Вы, куда можно обратиться, чтоб найти переписчицу?
Сердечный привет и еще раз наилучшие пожелания к Новому году. Искренне Ваш, любящий Вас, Сережа.
45. О. Погибин - М. Алданову
14.02.52
Париж
Дорогой Марк Александрович,
Хочу приписать Вам несколько слов.
Меня тоже очень беспокоит медлительность, с которой подвигается работа. Но чем дальше в лес, тем больше дров. Сережа действительно сидит целыми днями за работой - дома или в библиотеке. Не всегда возможно ограничиться одним просмотром книг, и часто, чтобы составить себе общую картину, приходится не только много работать в смысле чтения и продумывания, но и в смысле «вынашивания» материала, прежде, чем приступить к возможности дать ему надлежащую форму и вес в изложении. Я понимаю, что для «вынашивания» стиля сейчас действительно нет времени и этот факт в некоторой степени идет в ущерб работе.
Машинку я получил; она оказалась в таком плачевном состоянии, что работать на ней не было возможности. Пришлось ее относить обратно. Пока ее починят и пока я ее получу обратно - ищу в этом направлении другие возможности. Всё же половину статьи о церковной музыке (пении) кое-как удалось напечатать. Статья пока еще не закончена: все источники, в сущности, углубляются в историю как таковую, и большие отступления от самого предмета (музыки) часто совершенно необходимы. Здесь приходится, чтобы избежать подражательности в построении других авторов и увеличить ценность и интерес статьи, - искать другие «движительные силы», б. м. психологического порядка. Для этого необходимы двойная осторожность и уверенность. Тем не менее работа идет вперед и должна быть закончена, несмотря на опоздание.
Мои лучшие пожелания шлю Вам, дорогой Марк Александрович, в наступивший Новый год, главное, здоровья - и всем нам дальнейшего, хотя и относительного «мира», в котором мы пока пребываем.
Искренне Ваш, Олег Погибин.
46. М. Алданов - С. Постельникову И О. Погибину
16.01.52
Дорогие собратья (ведь Вы теперь собратья или «коллеги», хотя и начинающие), разрешите ответить Вам обоим вместе. Спасибо за Ваши письма, вчера мною полученные. Главу я, разумеется, прочел очень внимательно, два раза.
Я знаю, милый Серж, что часть моего отзыва Вас огорчит. Претерпите это, - я ведь и забочусь только о том, чтобы Вреден и Александрова приняли Вашу рукопись. Добавлю, что и Вы меня огорчаете, во-первых, Вашей затяжкой, поистине Вас губящей, во- вторых же тем, что Вы моих советов не слушаетесь. Мне не хотелось бы это говорить, но я в ВАШИХ интересах обязан Вам сказать: две трети этой главы III не имеют отношения к теме книги или имеют настолько отдаленное отношение, что нью-йоркские чтецы, по-моему убеждению, придут в полное недоумение. О возникновении московского государства можно и должно сказать в этой книге на 20-30 строчках, в самом крайнем случае на двух страницах, - и то больше для того, чтобы связывать главы. И неужели Вы думаете, что на 7-10 страницах можно разбирать такие вопросы, о которых написаны сотни книг?! Убедительно советую Вам первые семь страниц выпустить, заменив их 20-30 строчками. Я Вам в Париже говорил, что есть вещи, о которых еще можно было бы говорить в многотомной истории русской музыки, но никак нельзя говорить, когда на всю историю музыки дается один том в 400 страниц. Обо всем, что музыки прямо не касается, Вы должны говорить чрезвычайно кратко. Зато, когда дело идет о музыке, можно и должно для оживления и занимательности идти на интересные отступления, даже, если хотите, на «анекдоты» (разумеется, во французском смысле этого слова). Вашу оригинальность и глубину (говорю без малейшей иронии) Вы, надеюсь, проявите дальше в музыкальной оценке музыкальных произведений 19-го и 20-го веков, но нельзя и незачем отдавать так много места соображениям философско-историческим и социологическим. Необходимо сильно сократить и стр. 11-12.