На днях я прочел с любопытством и удовольстви<ем> похвальное слово Карамзину, произнесенное Погодиным[1965]. Это лучшая его статья. В ней нет его опрометчивости и разных топорных замашек. Все довольно стройно. Места и выписки расставлены в порядке, так что характер выходит весь перед читателя. Карамзин представляет явление, точно, необыкновенное[1966]. Он показ<ал> первый, <что> звание писателя сто́ит того, чтоб для него пожертвовать всем, что в России писатель может быть вполне независим, и если он уже весь исполнился любви к благу, первенствующей во всем его организ<ме> и во всех его поступках, то ему можно все сказать. Цензуры для него не существует, и нет вещи, о которой бы он не мог сказать. Какой урок и поученье нам всем! И как смешон после этого иной наш брат литератор, который кричит, что в России нельзя сказать правды или что правда глаза колет! Сам же не сумеет сказать правды, выразится как-нибудь аляповато, дерзко, так что уколет не столько правдой, сколько теми словами, которыми выразит свою правду, словами, знаменующими внутреннюю неопрятность невоспитавшейся своей души, и сам же потом дивится, что от него не принимают правды. Нет, имей такую стройную и прекрасную душу, какую имел Карамзин, такое чистое стремление и такую любовь к людям – и тогда смело произноси правду. Все в государстве, от царя до послед<него> подданного, выслушает от тебя правду. Но довольно. Спешу укладываться.
Адресуй письма и посылки во Франкфурт, по-прежнему на имя Жуковского.
Прощай.
Твой Г.
Прилагаемое письмецо[1967] отправь немедленно к Сергею Тимофеевичу.
Письма мои к тебе, особенно последние, те, где какие-нибудь места, относящиеся к литерат<урному> делу, <сбереги>. Я не оставляю намер<ения> издать выбранные места из писем, а потому, может быть, буду сообщать к тебе отныне почаще те мысли, которые нужно будет пустить в общий обиход. Но это, говорю по-прежнему, между нами.
До последующего письма!
Языков Н. М. – Гоголю, 30 апреля 1846
30 апреля 1846 г. Москва [1968]
Больно жаль мне, что ты о сю пору не получил книг, посланных мною еще в январе к князю Вяземскому для передачи гр. Вельгорскому, который и отправил бы их в Рим. На днях послал я еще и тем же путем для тебя книги: 3-ю часть «Новоселья»[1969] и «Брынский лес». Напишу Вяземскому, чтобы эти направить уже во Франкфурт. Недавно был в Москве Чижов: наш журнал, кажется, состоится и пойдет в ход[1970]. Но начало ему не прежде 1848 года. Чижову необходимо заготовить по крайней мере на год статей для журнала, своих собственных: на московских писателей и сотрудников он мало надеется – и справедливо! С ними того и жди, что на мель сядешь, а наобещают с три короба.
Вышли лекции Шевырева[1971]; я скажу ему, чтобы он послал их тебе: эти лекции – подвиг важный и бессмертный: теперь перестанут думать, что наша словесность началась с Кантемира. Также придет время, когда увидят, что и история наша началась не с Лефорта!!
Ив. Аксаков уехал в Калугу, где он служит в палате. На прошлой неделе давали водевиль К. Аксакова «Почтовая карета». Я пришлю тебе куплет о Питере и об Москве[1972]; автор был вызван и осыпан рукоплесканиями.
Прощай покуда. Будь здоров.
Твой Н. Языков.
Апреля 30 дня. 1846
Гоголь – Языкову Н. М., 12(24) июня 1846
12 (24) июня 1846 г. Греффенберг [1973]
Ничего еще не пишу тебе верного насчет моего местопребывания, нахожусь в недуге, увеличивающемся более и более, чувствую, что нужно куда-нибудь двинуться[1974], и недостает сил, а с тем вместе духа и решительности, ибо страшусь, что останусь один, что может случиться особенно в Гастейне, а это мне опасно. Но оставим отныне всякую речь обо мне и не будем больше говорить о моем здоровье. Все в руках божиих!
Маленькое письмо твое от 27 дня мая[1975] получил. Бог да хранит тебя. На дачу выезжай поскорее, не трудись и отдохни летом, но не сиди на месте и двигайся побольше на воздухе. Пей чай и все утро на воздухе прохаживайся побольше, не пропускай ни одного вечера. Днем, если можно, сиди также на воздухе, придумай такое занятие, хоть, например, уженье рыбы. Жаль мне, что «Москвитянин», судя по письму твоему, готов прекратиться, впрочем, я уже видел с самого начала. Прыть и натуга у нас на миг; за нею в ту же минуту следует лень и беспечность, без одного повелевающего и движущего всем у нас никакое дело ни на каком поприще не состоится. А повелевать и двигать всем никто не умеет, но потому, что не умеет повиноваться. Впрочем, наше поле литературное, слава богу, не бедно и мне кажется вообще утешительным. Много очень замечательного. Я прочел «Тарантас» Соллогуба, который гораздо лучше его самого[1976]. Произведение очень удачное, таланта, ума и остроты много. Оно ровно, выдержанно и даже в своем роде полно. Язык правилен, и слог очень хорош. Но еще больше меня остановили произведения Кулиша. Судя по отрывкам из двух романов[1977], которые я прочел, в нем все признаки таланта большой руки, я бы очень хотел иметь сведения о нем самом, об авторе, тем более что о нем почти не говорят. Если бог сохранит его, то ему предстоит важное место в нашей литературе. Повести Даля, особенно те, где купеческий, крестьянский и всякий хозяйственный домашний быт внутри нашего государства, по-моему, очень значительны, и мне кажется, что своей внутренней значительностью и полезностью они пополняют или выкупают отсутствие творчества в авторе[1978]. Жаль, что ты мне не прислал «Гаммы» Полонского, я бы очень хотел прочесть их.
Но… устаю и прерываю письмо. Бог да хранит тебя! Помолись также и обо мне. Попроси всех, чьи молитвы считаешь действительными, помолиться обо мне, моих же молитв недостает на то.
Весь твой Г.
Адресуй на имя Жуковского.
Июнь 24.
Языков Н. М. – Гоголю, 24 июля 1846
24 июля 1846 г. [1979]
Требуемое тобою письмо получишь ты скоро[1980]. Я уже хлопочу о нем. Твои письма берегу я в достодолжной сохранности. Дело в том, что мне надобно съездить самому в Москву для вынутия оного письма, а езда в теперешние палящие жары для меня не шутка. Но будь спокоен, все сделается как тебе надобно.
Сердечно радуюсь, что книги, мною к тебе посланные, таки дошли[1981], и, таким образом, мое к тебе преусердие по сей части оправдалось очевидно! Скажи мне твое мнение о повести Достоевского: питерские критики щелкоперы прокричали ему большую похвалу[1982]; повесть эта довольно длинная – и мне не хотелось читать наудалую, ты же теперь <нрзб.> жаждою русского чтения: прочтешь и ее, какая бы ни была. Плетнев говорит, что Достоевский из числа твоих подражателей и что разница между тобою и им та же, что Карамзиным и кн. Шаликовым!! Чертовская разница!
Твою прекрасную статью «Об Одиссее, переводимой Жуковским», я уже послал Коршу, издателю «Московских ведомостей», и посылаю в «Москвитянин», хотя, признаюсь тебе, мой любезнейший, меня сильно соблазняло желание оставить ее для «Московского сборника». И. Аксаков написал еще много прекрасных стихотворений, я бы прислал их тебе, если бы мог добиться списков: с Аксаковым вечно так!
1965
Памятник Н. М. Карамзину на его родине в Симбирске был открыт 23 августа 1845 г. По приглашению симбирского дворянства Погодин прочел в день открытия историческое «Похвальное слово Карамзину…», изданное в конце 1845 г. в Москве.
1966
Следующая ниже характеристика Карамзина была позднее использована Гоголем в его статье «Карамзин» («Выбранные места из переписки с друзьями»).
1970
На протяжении ряда лет Чижов намеревался приступить к изданию журнала славянофильского направления под своей редакцией. На его организацию Н. М. Языковым было завещано 30 тысяч рублей, однако планы Чижова так и не были реализованы.
1972
Имеется в виду заключительная строфа стихотворения «Москва»: «Тебя постиг удел суровый, // И мановением одним // Вознесся гордо город новый, // Столица – с именем чужим» (Поэты кружка Н. В. Станкевича. М. – Л., 1964, с. 386).
1973
Revue des études slaves, t. 38. Paris, 1961, p. 106–109; Гоголь Н. В. Собр. соч. в 7-ми томах, т. 7. М., Художественная литература, 1986, с. 267–268.
1974
Письмо написано из курортного городка Грефенберг, где Гоголь лечился; покинул Грефенберг 22–24 июня (4–6 июля).
1976
Соллогуб В. А. Тарантас. Путевые впечатления. СПб., 1845. Еще до выхода этого полного издания Гоголь ознакомился с повестью Соллогуба в рукописи.
1977
«Михайло Чарнышенко» (см. коммент. к письму Языкова Гоголю от июня – первой половины июля 1845 г.) и «Черная рада» (отрывки из этого романа опубликованы: С, 1845, № 3, 4; 1846, № 1–3).
1978
Оценки творчества Соллогуба, Кулиша, Даля были развиты Гоголем в его статье «О Современнике» (1846) (Акад., VIII, с. 424–425).
1980
Имеется в виду просьба о присылке копии с писем, вызванных стихотворением «Землетрясенье». Она заключалась в несохранившемся письме Гоголя к Языкову и была повторена в письме от 9 (21) июля 1846 г. (Акад., XIII, № 38). Копии были отправлены Языковым 10 августа 1846 г. (РС, 1889, № 1, с. 151).
1981
В письме от 9 (21) июля Гоголь извещал Языкова о получении сборника «Новоселье», «Невского альманаха» Е. В. Аладьина (видимо, на 1846 год), лекций Шевырева и «Путешествия» Норова.
1982
Прежде всего имеется в виду статья В. Г. Белинского, посвященная «Петербургскому сборнику». Она содержала обширный отзыв о «Бедных людях» Ф. М. Достоевского (ОЗ,1846, № 3, отд. 5).