Слава Аллаху и доброте его промысла, что в настоящее время все население мира радуется — подобно тем, кто видит новую луну во время поста, и подобно жаждущему, который видит прозрачную воду, — счастливым временам и несущей счастье тени [покровительства] султанского присутствия. Престол султаната и трон государства из-за полноты гордости достигает ‘Айука[496].
Мы открыли [для населения страны] врата содержания и создали средства для жизни, |л. 63б| так что ни у кого нет необходимости [просить] у других. Убеждения и мысли злых людей подобно [самой] природе времени очистились от сомнений беспокойства, [приносимого] кознями, интригами, притеснением и несправедливостью. Мы освободили себя от участия равных и слияния с противоположными. Остротой мечей великодушия и неустрашимостью рук [наших] слуг мы так подчинили мир своей власти, что на доске [наших] дум не может оказаться изображенным [слово] «невозможно», а на страницах нашего мозга и сердца не могут возникнуть рисунки неисполнимых соблазнов. В пространстве мира мы распространили тем самым славу о нашей щедрости и довели до слуха [как] людей знатных, так и простых, [людей наших] дней[497], что наше великодушие устремлено, а [наше] |стр. 317| желание направлено на то[498], чтобы население мира [могло] извлечь пользу с накрытого стола нашей щедрости. Все, кто населяет любой край, полностью наслаждаются нашей властью и находят [в ней] большую долю пользы. Глазами уважения и почтения смотрим мы на малых и больших и ни ветви, ни корни не лишаем света солнца снисхождения.
По этой причине мы поспешно отправили к ученым [нашего] времени и образованным людям [нашей] эпохи, [тем], брызгами с перьев которых наполнено море, и [тем], из жемчуга речей которых тучи рассыпают перлы, письма и посланцев с просьбами и надеждой [на то], что к нам направят они поводья [своего] решения. Мы же сделаем так, что впредь ни пыль бедности, ни прах нужды не сядут на лоб и на полы их безгрешности, а зеркало{532} груди не будет ржаветь от ржавчины злопамятности.
Теперь группа за группой прибывают улемы, образованные люди [нашего времени], знатные и избранные, и, насколько то в наших силах, мы стараемся в покровительстве [им] и [в проявлении] почтительности к их благородному [образу] мыслей.
Руб’-и Рашиди{533} — [предместье], которое еще только закладывалось в момент расставания и в минуту отъезда этого сына и для постройки которого мы были заняты тогда приготовлением всего необходимого, теперь полностью приготовлено для приезда улемов и процветания помыслов ученых.
В нем воздвигнуто двадцать четыре величественных караван-сарая, подобных по своему великолепию дворцу Хаварнак |стр. 318| и превосходящих величием построек куполы [крепости] Мина. Мы также выстроили в предместье полторы тысячи лавок, здания которых крепостью строения превосходят куполы [крепости] Харуман, и тридцать тысяч красивых домов. [Там] сооружены хорошие бани, созданы приносящие радость сады{534}, [построены] мельницы, шерстоткацкие и изготовляющие бумагу кархане, красильни, монетный двор и прочее{535}. Мы привезли и поселили в упомянутом квартале группы людей из каждого города и каждого края.
Из числа двухсот хафизов, которые являются соловьями цветника послания и откровения и соловьями луга воспевания и прославления бога, мы поселили около Гумбада{536} по сто человек справа и слева от него, на улице, которую мы специально для них выстроили. Мы определили этим обеим группам идрары. Люди, [живущие] справа, [получают их] из доходов от вакуфных имуществ в Ширазе; люди, [живущие] слева, — из доходов, [поступающих] с вакуфных имуществ в Руме{537}. Мы приказали группе уроженцев Куфы, Басры, Васита и Сирии, некоторые из которых семь, а некоторые десять раз читают [слово божье] и благодаря этому известны и прославлены во всех странах мира, чтобы они каждый день [вплоть] до восхода солнца занимались в Доме Корана чтением прославленного Корана.