Недавно в театре встретил Габриель — подругу Аси Жуковской. Передай ей поклон от Габриель и меня.
В Париже все это время стояли русские холода. Парижане мерли на улицах десятками, как воробьи — на лету. Сегодня первый день потеплело. Господи, уже весна.
Это мы с тобою декламировали в Кисловодске.
Помнишь Степуна с палкой? Он в Германии.[157] К нему никакого вкуса не чувствую. «Взрыв всех смыслов» при чрезвычайном благоразумии и «осмыслении трагедии» при предельном благополучии. Талантливая пошлятина философствующего тенора. Он очень пришелся по вкусу немцам.
Спокойной ночи, милая.
По-прежнему ли боишься мышей? Я ведь их тоже боюсь. И сердце у меня стало таким же, как у тебя: какая-то мышца ослабла. И страх мышей верно отсюда же.
Слушал вчера Самойловича[158] и Чухновского.[159] Ну, довольно.
Мой адрес: 2 av. Jeanne d’Arc. Meudon (S. et O.)
Если бы ты мне присылала за неделю «Веч<ернюю> Москву» — был бы оч<ень> благодарен. Марки оплачу.
27 — IV — <19>29
Родная Лиленька,
Спасибо родная за «Веч<ернюю> Москву». Получил, просмотрел. «В<ечерняя> М<осква>» больше чем какая-либо другая газета дает представление о быте Москвы.
Но писем от тебя все нет. Напиши милая. Без вестей тревожно, а я от тебя ничего не имею больше 6 мес<яцев>.
У нас весна — все в цвету, но очень холодно — ветер из России. На днях вышлю тебе мою статью во французском журнале о Маяковском, Пастернаке и Тихонове. Пошлю одновременно Пастерн<аку>. Для франц<узского> журнала (не комм<унистического>) это максимальная левизна.
Пишу в парижском кафе. Очень жду от тебя вестей. С наступающим прекрасным Праздником.[160]
Говорила ли с В<ерой> А<лександровной>?
Что Вера? Что Нютя?
Как тебе нравится мой сын?
До сих пор не могу поставить на нашей могиле креста. Цены ужасающие. Нужна новая изгородь. Надеюсь в ближайшее время собрать нужные деньги.
Мой сын — замечательный сын. Очень волевой, здоровый, самоутверждающийся — полная противоположность Але. Все время требует, чтобы его везли в Россию. Французов презирает.
Сейчас у Вас вербный базар. Вербное Воскресенье — один из любимейших мною праздников. Много бы дал я…. да что об этом говорить!
Ну прощай Лиленька. Очень ты тронула меня газетами.
Обнимаю тебя.
Твой Сережа
Мне бы оч<ень> хотелось иметь переснятые карточки нашей семьи. Пришлю тебе на это деньги. Хорошо?
В кафе пью чай за твое здоровье.
Очень тебя люблю.
17 — V — <1929>
Дорогая Лиленька,
Проносил письмо тебе двадцать дней. Досылаю, чтобы ты убедилась в старческой дырявости моей головы.
За это время я был болен. Теперь выздоровел и принялся за серьезное лечение. Моя полка уставлена рядом флаконов разного вида и запаха. Посмотрим, что получится.
Спасибо большое за троекратную присылку «Веч<ерней> М<осквы>». К сожалению ничего взамен тебе выслать не могу. Мож<ет> быть к<акую>-нибудь французскую газету? Если ты только ими интересуешься.
Чем дальше — тем больше завидую тому, что ты живешь в Москве. С моими теперешними взглядами — жить здесь довольно нелепо. Хотя, вероятно, все к лучшему.
Каков твой круг и кого ты видишь? Обновился ли он за это время? Ты себе представить не можешь, как оскудели почти все живущие в П<ариже>. Недавно виделся с Фед<ором> Авг<устовичем>. Талантливое убожество. А ты им когда-то увлекалась.
Обнимаю тебя крепко.
Нужны ли тебе к<акие>-нибудь лекарства? Скоро будет случай.
Не забывай
СЭ
1 Авг<уста> 1929
Дорогая Лиленька,
Получил твое долгожданное письмо. Лекарство тебе отправлено с оказией. Оно будет переслано по твоему московскому адресу. Я переложил его в другую коробку — так что ты не удивляйся и принимай его смело. Сделал это потому, что лекарство оказалось дамским и на коробке все было пропечатано. Выходило не совсем прилично.
Я переживаю смутное в материальном отношении время. Длительная база лопнула и пока что никаких перспектив. Думал было даже возвращаться в Москву. Но рассудил, что и там ничего не придумаешь. Ты мне напиши все же безнадежно ли бы обстояло дело с заработком. Подумай об этом.
Здесь из года в год нам труднее, ибо отношения с русскими становятся все враждебнее.
Твою просьбу относительно Франки исполнить не мог. Я потерял ее адрес. Пришли мне его.
157
Ф. А. Степун с 1926 г. возглавлял кафедру социологии в Высшей технической школе в Дрездене.
158
Рудольф Лазаревич Самойлович — советский полярный исследователь; начальник спасательной экспедиции на ледоколе «Красин»
159
Борис Григорьевич Чухновский — советский полярный летчик; участвовал в поисках экспедиции Нобиле