Я очень доволен своей работой в Гарварде. Но от прямого участия в церковной жизни я отстранен, да и сам отстраняюсь, ибо кооперировать с людьми чуждого духа тяжело и не безопасно. К счастью, настоятель здешнего русского прихода человек честный и искренний, хотя несколько старомодный, и отношения у нас открытые и братские. Сожалеть к тому же у меня нет и времени, которого не хватает и на текущую литературную и академическую работу.
Очень рад, что Ваш переезд в Англию налаживается. Да благословит Господь Ваше начинание. Мы рассчитываем быть в Оксфорде на патристическом съезде и будем рады Вас повидать.
Летом собираемся в Европу, включая поездку в Грецию. Кроме экуменических съездов предстоит также празднование св. Григория Паламы в Салониках, в котором я приглашен принять участие в качестве одного из главных спикеров или проповедников. Не уверен, смогу ли я побывать, хотя бы кратко, на Святой Горе.
Что с о. Василием и где он? Состоялась ли его хиротония? Со времени нашего совместного пребывания в Мюнхене я от него ничего не получал и ровно ничего не знаю.
Работаю над книгой. Давно пора ее кончить. По разным причинам работа затягивается. Задача, которую я себе поставил, может быть, превышает мои силы.
За все слава Богу. Жизнь наша течет мирно. Ксения Ивановна передает Вам сердечный привет.
Молитесь о нас.
С любовью о Господе и братским приветом
Г. Флоровский
Письмо 16
О предстоящем переезде. Просьба написать статью о Старце Силуане. О планах писать еще. Отзывы на книгу в английской прессе. О святости и гении
Ste Geneviève-des-Bois, 15 февраля 1959 г.
Дорогой о Господе отец Георгий!
На этих днях я получил благоприятный ответ от английского консульства на мою просьбу о визах для восьми человек, желающих поселиться в одном имении, купленном нами. Остаются еще немногие формальности с визой французской для меня (как апатрид[85], я должен иметь французскую визу с правом обратного въезда во Францию в течение года). Но и эту визу я надеюсь теперь получить, и таким образом в скором времени, в начале марта, возможно, мы совершим наш переезд в Англию. Очень прошу Вас, дорогой отец Георгий, молиться, чтобы это мое предприятие прошло под знаком благоволения Божия и зашиты нас свыше.
В свое время я написал в Лондон, что Вам не была послана книга Старца, и теперь я получил ответ, что книга Вам послана издательством. Думаю, что Вы ее уже получили. Вы знаете, что пребываю неизменно благодарным Вам за предисловие. Конечно, я очень хотел бы увидеть где-нибудь написанную Вами статью о Старце и православном аскетизме вообще, чтобы таким образом побольше знали о книге люди и книга распространилась бы. Я уже говорил Вам, что это нужно нам в том смысле, что малый коммерческий успех с книгами, написанными православными авторами, затрудняет нахождение гадателей.
Я сам предполагаю теперь писать вторую книгу по-английски, чтобы ею восполнить те пробелы, которые создались большими сокращениями в английской версии. Сокращениями, которые многие места книги делают неясными и даже непонятными вообще. Эту вторую книгу я легко сдам кому-либо в Лондоне, если моя первая пройдет без больших промедлений.
До сего времени я получил десять-двенадцать журналов разного характера; во всех книга отмечается с сочувствием. Отозвались даже чисто «литературные круги». Эти — в связи с «Плачем Адама», относительно которого один из критиков сказал, что теперь немыслима какая-либо «антология» русской литературы без «Плача Адама»[86]. В одном журнале его перепечатали полностью.
Среди отозвавшихся я не без глубокого удовлетворения отмечаю отзыв в Catholic Herald. Также в органе английских баптистов и других пара церковных движений или образований. Мне утешительно видеть, что большинство из авторов отзывов говорят о святости Старца. Когда это в Англии, то приходится обратить несколько особое внимание.
Конечно, святость принадлежит иному плану, стоит на ином этаже, чем художественный гений. И если у гения неизбежна трагедия в путях его творчества, в его искании выразить словом, или картиною, или в звуках, или ином роде искусства тот мир, который он созерцает духовно в моменты вдохновения, то у святых тоже в этом мире неизбежна трагедия, хотя она принадлежит иному плану и непременно носит иной характер. То обстоятельство, что книга Старца отмечена в трех или четырех «литературных» органах, поставило меня перед этим вопросом. Старец не поэт, ни даже просто писатель. И если у него есть черты художества, то они, скорее, «случайны», как не имевшиеся в виду автором.