При виде меня девушки замолкли и привстали, но я жестом попросила их продолжать, подходя ближе и рассматривая вышивку. Цветы, прекрасные птицы, красиво. Вышивальщицы вновь запели. Они пели о том, как дочь короля полюбила прекрасного альва, а тот бросил свое племя и ради любви ушел жить к людям. Недолго продержался он в темном замке, где истреблялось любая травинка, принесенная ветром из-за защитной стены. Альв стал чахнуть, и дева, пожертвовав собой, отвела его в Леса. Лес не принял ее. Он выжил, а она — нет. Печально.
— Госпожа! — ко мне во весь дух бежала Гута. — Ваше Высочество! Вы тут? С трудом нашла вас!
Подбежав, служанка перешла на шепот:
— О эрра. Что случилось? Король вне себя, рвет и мечет. Приказал было найти вас и силой привести к нему!
— Как выйти из замка? — пробормотала я, скрипя зубами. — Мне нужно бежать.
В конце концов, я не нарушала законов Леса. В отличие от девы из песни, меня даже приглашали. И в детстве я выжила в лесу… кажется. Память принцессы была там, в моей голове, но ощущалась как давно просмотренный фильм, обрывками, довольно путаными. Было что-то такое… лучи солнца на тропинке, переплетенные над ней стволы деревьев, золотой свет, его пятна на пухлых ручках и носках вышитых туфелек…
— Эрра, что случилось? — глаза Гуты стали круглыми.
Я отвела ее в угол и рассказала о том, что произошло. Гута внимала мне, побледнев и испуганно приоткрыв ротик.
— Дар… — пробормотала Гута. — Вы слышали это место. Вы Видящая. В роду Гефеест было несколько Видящих. Кровь все знает.
— Мне нельзя снова попасть в руки королю, я перешла черту — мы сбросили маски и теперь находимся в состоянии войны. Но Брун намного сильнее меня. Ему ничего не стоит запереть меня в башне или увезти куда-нибудь подальше. У меня один выход — бежать. Поможешь мне?
Гута нервно закивала.
— Но, эрра Илэль, нам нужен Жезл. Нельзя оставлять его Бруну. Ради него Филеас…Смотрите, что я нашла в куче плавника.
Из складок платья служанка извлекла выбеленную речной водой палку. Не Жезл, но похож. Если не очень присматриваться, то просто один в один. В нынешних условиях это поможет нам выиграть время.
— Идем, — решительно сказала я.
К нашему удивлению, никто по замку не бегал и принцессу не искал. Зато во дворе у подъемного моста царила суматоха. Мы нырнули в узкий проход к кухням, и в нем Гута открыла дверь в потайной ход. Немного пыли и затхлости, и вот мы уже в лаборатории Филеаса.
— Отлично, — прошептала Гута, оглядываясь. — Герард не успел сюда добраться прежде вольных магов. А вот и Жезл.
Волшебная палка лежала на том же подносе с расшитой салфеткой. Под внимательным взглядом Гуты я аккуратно взяла Жезл в руки. Ничего. Никаких ощущений. Палка как палка. Странно, мне казалось раньше артефакт был длиннее. Место Жезла занял кусок деревяшки. Гута помогла мне спрятать артефакт под верхней накидкой без рукавов, тяжелой, расшитой красными, синими и зелеными нитками, в которой несколько складок были прошиты наподобие карманов.
— Что ж, — сказала я. — Идем? Эй, Гута!
Гута меня не слышала. Она смотрела в угол, на плотную темную штору с неизменным узором гладью.
— Эрра Илэль, — прошептала служанка. — Я знаю, где маг Филеас хранил ключ от люка.
— Какого люка?
— Вот этого, — Гута отодвинула штору. — Там у него еще одна лаборатория.
— Думаешь, найдем что-то полезное?
— Непременно.
— Тогда… — я показала рукой: вперед.
Не то чтобы я подозревала ловушку: если бы Гута захотела, мне давно пришлось бы несладко — уж сколько всего я ей наговорила, сколько тайн выдала. Она мне помогала, да. Меж тем между нами ощущалась некоторая недоговоренность. Да и счастливых билетиков через Гуту мне выпало в количестве слишком большом, чтобы верить в случайные совпадения.
Служанка кивнула и начала подниматься по лестнице. Я последовала за ней. Ключ хранился в едва заметной щели между балками потолка. Гута покопалась ключом в увесистом замке, откинула люк и исчезла в светлом прямоугольнике. Запах. Какой тяжелый запах, больницы, болезни. Я медлила, но любопытство победило.
Когда я пролезла через люк, Гута стояла у узкого длинного металлического стола, точь-в-точь, как в наших прозекторских, там даже слив имелся.
— Странно пахнет, — сказала я, изучая обстановку лаборатории. — О Тьма!
Я ближе и взглянула на стол через плечо Гуты. На столе лежало дивное существо. Человек? Нет, нелюдь, как тут говорят. Молодой мужчина, весь какой-то белый… алебастровый, с голубыми тенями на коже безупречно вылепленного лица, синими тенями в прядях длинных белоснежных волос. Уши… уши были белыми и острыми, их кончики торчали сквозь волосы. Мужчина был почти обнажен, лишь кусок грубой ткани прикрывал бедра. Этот неприятный запах… он исходил от молодого человека. Он мертв?