Я удивилась, подойдя к Скале. Пространство позади турнирного поля и до самой деревушки превратилось в лагерь и ярмарку одновременно. Здесь выстроились рядами палатки из палок и грубого холста, а на каждом свободном пятачке мостились лотки со снедью и сувенирами. С какой радостью я бы сейчас окунулась в эту праздничную суету! Но мое место на Скале, в окружении недругов. И действительно, мне определили место между Виоттой и Оланной. Прежде чем сесть, я подошла к краю скалы и посмотрела вниз. Даже если моя сводная сестричка и Домин замышляют нечто зловещее, я не решусь прыгнуть вниз, на траву. Теперь я знаю, что это не сон и не кома.
Устроители немного поменяли порядок состязаний: сегодня на поле соревновались жрецы. Более скучного действа и представить было трудно. Я вообще с трудом понимала, что происходит. Жрецы пели, отплясывали лихие танцы, лили что-то на землю, варили зелья, поджигали пучки сена и говорили речитативом. Время от времени я видела, как вокруг них вспыхивает розовое свечение. На лицах зрителей отражалось благоговение. Публика радовалась перфомансам, как дети мороженому, а я боролась с зевотой. Появление Аманиэля в форме змея внесло некоторое разнообразие в монотонное зрелище.
Он появился аккурат посередине турнирного поля. Жреческая братия, подхватив полы ряс, бросилась врассыпную. Я с некоторым отстраненным интересом наблюдала, как Повелитель гоняет благочестивых женихов между столиками и жаровенками с котлами. Доказав, что из присутствующих на поле претендентов от храмов и прочих богоугодных заведений в супруги принцессе и выбрать-то некого, Аманиэль направился к трибунам. На Скале сразу стало оживленно. Вскрикнула Виотта. Эра Оланна сделалась бледной, словно покойница. Брун откровенно приуныл. Некоторые почтенные эры из жюри, еще непривыкшие к подобному зрелищу, попадали между скамеек, а их дамы — в обморок. Вперед выступили вольные маги, к ним, недовольно сморщившись, укоризненно покачивая головой, присоединился эр Абеней, а эр Капаида так вообще двинулся к змею, неспеша скользящему по песку и гравию. Поднявшись над упитанным жрецом на высоту четверти своего тела, Аманиэль прошипел:
— Прочь, с-с-служитель мертвых богов! Иначе твоя аппетитная туша отлично подкрепит мои с-с-силы.
— Негоже угрожать благословленному богами посреднику! — довольно миролюбиво прокричал в ответ эр Капаида, уперев руки в круглые бока.
— Не боишься меня? Полагаешься на своих идолов? Напрас-с-сно, — с некоторым удивлением прошипел Аманиэль.
— Что он делает? Что делает этот жрец? Он храбр или безрассуден? — пробормотал рядом Тион, вцепившийся побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Домин встал во весь рост и крикнул: — Аманиэль! Переговоры, Повелитель! Предлагаю переговоры!
Змей немедленно отреагировал. Он поднялся выше, вглядываясь в трибуны.
— Кто предлагает мне мир?! Так вот ты какой, Тион-Объединитель, с-с-самопровозглашенный император!
— Аманиэль, я желаю мира на землях Коэд! Не делай ничего, что навредит дружбе людей и Леса! Яви свой истинный облик!
— А ты сам не хочеш-ш-шь явить свой второй облик? — с иронией поинтересовался Повелитель у Домина, сплетаясь и расплетаясь над стойким эром Капаидой, словно Каа перед Маугли. — И кто сказал тебе, что мой ис-с-стинный облик — облик альва, похожего на человека? Отдайте мне принцессу, и жертв не будет. И будет мир, как ты этого хочеш-ш-шь, Домин! Не я затеял с-с-сору, а твои почтенные эры. То была с-с-серьезная ошибка! За ошибки нужно рас-с-сплачиваться! С дороги, жрец!
Эр Капаида все еще стоял перед альвом, с головы до ног покрытый пылью от взмахов его хвоста.
— Господин наг-ши! — возмущенно проорал жрец. — Если вы сейчас не прекратите, я приму крайние меры! Очень не хотелось бы, но…
Зрители на трибунах ахнули. Аманиэль тоже заинтересовался.
— И что же ты сделаешь, краткоживущий? — альв наклонился ближе, распахнув клыкастую пасть.
— Я … я кое-кому пожалуюсь! Я пожалуюсь вашей…
Последние слова жреца потонули в грохоте ряда скамеек, рухнувших с уступов скалы, к счастью, без зрителей. Все оставшиеся на своих местах с удивлением наблюдали, как змей настороженно вглядывается в выпрямившегося во весь свой незначительный рост эра Капаиду.
— Кто ты? — глухо спросил Повелитель. — Как ты…?
Жрец негромко произнес еще несколько слов.