… После экскурсии по ярмарке, очень познавательной и наполненной свежими, адреналиновыми ощущениями, мы с Гутой расположились на Скале, чтобы лицезреть продолжение турнира. Расхрабрившиеся простолюдины подтянулись к самому турнирному полю, (что запрещалось ранее), а мелкая знать потихоньку рассосалась по вип-местам, предназначенным для свиты Тиона. Члены жюри не стали протестовать, явно оценив численный перевес и отсутствие гардов-охранников, и с недовольными минами уселись на скамьях. Домин и Домина так и не появились.
Турнир начался. В этот день женихам предлагалось продемонстрировать личные таланты. Эр Гийом меня ничем не удивил. Он спел довольно лиричную песню, аккомпанируя себе на инструменте, похожем на лютню. Песня повествовала о несчастном рыцаре, попавшем в плен к лесной деве. И опять скабрезности, замаскированные романтическим сюжетом. А нельзя отстранить эра Гийома за запрещенные приемчики? Тогда и претендентов станет двенадцать, а не тринадцать, как сейчас.
Вольные маги выращивали цветы из семян, запускали фейерверки и рисовали в воздухе узоры. В общем, делали все то, от чего неизбалованные простолюдины ревели от восторга, а я с трудом сдерживала зевоту. Эр Люфциан порадовал зрителей чем-то вроде голографических изображений чудовищ, очень похожих на те, что показывала мне Гута в книгах о лесных существах. Жрецы все как один пели. Приятные у них голоса. Наверное, их специально по вокальным данным в служение отбирают, для ублажения богов.
Эр Алан просто выехал на поле верхом на вороном коне. Его конь показывал чудеса вольтижировки. Опасные трюки, которые Воин Реки выполнял, стоя на спине скакуна, не раз заставили мое сердце замереть. Я бы закрыла глаза, но не могла отвести взгляда от подтянутой фигуры эра. Зрители орали и улюлюкали, а я удостоверилась, что Алан Эрмадонский весьма популярен в народе. Никто из судей не обратил внимания на то, что Повелитель альвов так и не объявился на конкурсе талантов. Все привыкли, что Аманиэлю людские законы не писаны. В результате предпоследнего тура женихов осталось четверо: эр Гийом, эр Алан, жрец эр Лагада и вольный маг эр Люфциан. Я выдохнула с облегчением: участников теперь не бесова дюжина, возможно, Тион оставит свои идеи взять меня второй женой. Тогда у меня есть шанс выжить.
В замке меня позвали в левое крыло, в покои Домина. Оланна молчала, она в самом деле выглядела неважно. Эарра была очень бледна, ее не очень хорошая кожа казалась в вечернем свете серой.
Виотта разбушевалась:
— Ли, это уже ни в какие рамки! Что творится в крепости Коэд? С тех пор, как я уехала, здесь происходит Тьма знает что! Эарру Оланну атаковали лесные ши, а я чуть не заблудилась в том тумане, а ведь…
— Ваше Высочество, — перебил любовницу Домин, — почему Повелитель альвов отказался от участия в отборе? Мы узнали об этом только что из официального послания, в котором не объясняются причины!
— Аманиэль считает всех соперников недостойными себя, — отозвалась я. — Он полагает, что и так станет моим супругом. Повелитель обещал мне защиту и надеется, что ради этого я соглашусь на его предложение.
— Защиту? — Тион прищурился. — От чего?
В комнате наступила тишина. Я посмотрела в глаза эарре Оланне и сказала:
— Аманиэль считает, что мне грозит опасность. Подробности мне неизвестны.
Домина ни на секунду не изменилась в лице. И тем не менее, я была уверена, что снятие стражи с моста — ее рук дело. Я начала привыкать расшифровывать свои ощущения, Дар Видящей развивался, но все было по-прежнему: не я управляла им, он сам решал, когда начать показывать картинки в голове.
Начальник стражи объяснил эру Абенею, что гардов вызвали обыскивать замок. Они ничего не обнаружили в покоях Домины, но Оланна утверждала что на нее напало лесное существо, поэтому стражники перерыли всю крепость в поисках лазутчиков.
— Что ж, эрра Илэль, — Тион неожиданно резко успокоился, улыбнулся и опустился в кресло у резного бюро, на котором был расправлен и прижат по углам тяжелыми каменными фигурками узкий свиток. — Мы можем защитить вас от беды не хуже Верховного альва. К тому же с выходом Аманиэля из состязания, мы получаем ту же бесову дюжину. Знаю, знаю, — Домин поморщился, — в последний тур перешло только четверо, однако зачем гневить богов? Я сам поучаствую в отборе, ради вашей защиты.