— Свадьбе быть, — бросил он… и уехал, даже не спешившись.
Будь он кем-то иным, отчим мог бы посчитать такое поведение оскорблением, но Алан Эрмадонский слыл любимцем императора Тиона, самым молодым воином, удостоенным звания «Непобедимого» за семь битв, из которых его «копье» вышло с минимальными потерями. Он был очень богат, так как император наделил его огромной территорией, отвоеванной у Лесов.
Эр начал бывать у нас часто. Он часами вел беседы с отчимом о военной стратегии и политике, выделяя нам с сестрой лишь один час. Вит млела в присутствии молодого воина. Я старалась не оставлять ее с ним одну, чтобы приличия были соблюдены. Меня его общество не привлекало, но честь сестры требовала строгого над ней присмотра, она была слишком легкомысленна. Мы проводили время в беседке или в галерее, наслаждаясь последними лучами теплой осени. Иногда сестра вела себя беззастенчиво, но эра ее поведение, на мой взгляд, лишь забавляло. Он скупо рассказывал ей о своих военных подвигах, милостиво принимая ее ахи и охи. Иногда его тяжелое слово перепадало и мне:
— А вы, Ваше Высочество, любите рассказы о войне?
— Нет, эр.
— Отчего же?
— Война — это смерть. Спросите у нашей кухарки, вдовы, что принесла ей война.
— Война защищает мирных людей от Тьмы.
— И я восхищаюсь воинами, сражающимися за мой покой. Но я лишь ответила на ваш вопрос. Вы спросили, люблю ли я рассказы о войне. Нет.
— Я понял вас, эрра.
Любой наш диалог заканчивался этими словами. Вит щебетала, словно птичка, рассказывая о прочитанных любовных романах и новых стихах менестрелей, продекламированных на последнем балу. А мне доставались… издевки?
— А вы, эрра Илэль, любите стихи?
— Да, эр.
— Наверное, о любви, — мужчина холодно усмехался.
— И о любви тоже.
— Разве не лучше наслаждаться любовью, чем читать о ней? Позволить холодному разуму вобрать ее частичку, почувствовать ее горячий ток в венах?
— Читая о любви, люди, которым не суждено ее познать, могут хоть немного прикоснуться к этому чувству.
— И вы такой человек? Заранее себя хороните?
— Никто не знает своей судьбы. Даже я.
— Хм… я слышал о пророчестве. Вы боитесь проклятия?
— Предсказания всегда туманны. Да, я боюсь.
— И вы не станете роптать, если в вашей жизни любовь обойдет вас стороной?
— Это зависит от того, как широко рассматривать это понятие. Любовь никого не обходит стороной. Я, например, люблю своих родных, свой дом …
— Я говорю о любви мужчины и женщины. О страсти. О наслаждении в объятьях друг друга.
— Эр, вы… не могли бы избегать таких тем в нашем присутствии? Я не думаю, что это прилично.
— Я понял вас, эрра.
…— Что для вас любовь, Ваше Высочество?
— Мне кажется, мы уже…
— Вы сами говорили, что у этого слова много значений. Могли бы вы полюбить человека после сравнительно короткого знакомства?
— Не знаю, думаю, нет. Требуется время…
— А мужчину… грубого, простого, без изысков, не умеющего декламировать стихи и бренчать на челле?
— Учтивость и манеры не главное. Можно быть светским львом и подлецом.
— А если мужчина увидел девушку и вдруг возжелал ее всем сердцем?
— Желают плотью… мне кажется.
— Вы подтруниваете над моими словами?
— Немного. Простите. На самом деле, я верю, что мужчина может возжелать женщину и сердцем. Наверное, мужчины любят по-другому. Но, полагаю, красота внешняя для них важнее, чем то… что выясняется в процессе разговора.
— Вы плохо знаете мужчин.
— Вы правы.
— Вы много времени проводите в окрестностях Леса. Это полезно для девушки?
— Я не захожу в Лес, гуляю по кромке и лугам.
— На лугах тоже водятся опасные твари. А в холмах живут сиды.
— С сидами у нас перемирие, не так ли?
— Опять подтруниваете? Вы не похожи на других девушек, с которыми я общался. А я общался… с многими.
— Вот видите, — я позволила себе грустно усмехнуться. — Бывают и женщины, лишенные манер и светскости, не только мужчины.
— Я ничего такого не имел в виду.
— Простите… я неудачно пошутила… Я не нашла себе применения в рукоделии и танцах. Меня интересуют врачевание и загадки природы: свойства растений, их польза и вред.
— Вы сами говорили, эрра Илэль: учтивость и манеры не главное. Я понял вас, эрра.