— Это элла Рокка. Она тут давно, — благодушно произнесла одна из работниц, вытирая руки о фартук. — Пряные травки выращивает в брошенных садах, тем и живет. Как только сыр начинаем делать, тут же появляется. По запаху чует, что ли? Говорит, при прежних хозяевах была хозяйкой большой сыроварни. Оно может и так, уж больно хорошо она старые рецепты знает, те, о которых тут уже позабыли. Только мы таких сыров больше не делаем, не по карману это господину. Нам бы что попроще и подешевле, лишь бы зиму пережить.
— Зиму, — фыркнула старуха, услышав девушек. — Прежде такие сыры делались, на пятую осень, под Самухун, везли их прежнему королю, а тот, перед тем, как надрезать головку, молился Афане, благодарность возносил за особое благословение. А вы, лентяйки, что творите?
— И так каждый раз. На, возьми, Рокка, — девушка фыркнула и протянула старухе кусок ноздреватого сыра с полки. — Принеси нам еще фенхеля и любистока для обсыпки.
Пожилая элла бережно завернула подношение в чистую тряпицу и проворчала:
— Трав принесу. Только этому и смогла вас научить, неумехи.
Я вышла вслед за эллой и догнала ее посреди шумного прохода между мастерскими. До чего же все-таки неудобны эти платья!
— Эй, уважаемая элла, а вы действительно знаете старые рецепты?
Рокка остановилась, пристально взглянула на меня из-под морщинистых век:
— Знаю, эрра. А прок с того какой? Для сыра нужно молоко, а для молока коровы. Для коров надобна сочная сладкая травы, тогда и сыры будет такими, что душа запоет и голод отступит. А кто же позволит Воину Реки хороших коров держать? Уж сколько раз заводили. Придут ши, побьют скот, мясо обескровят, попортят. Если ближе к поместью, там еще ничего, там Паутина. А на дальних лугах… сиды хозяева.
— Ясно, — пробормотала я. — В общем, так… Недочеты устраним. Денег пока нет, но вы держитесь. Будем исправлять ситуацию. Сама прослежу.
— Ну… проследи, — Рокка пожала плечами.
— А где мне вас найти… как устраню недочеты?
— В старых садах хижина моя, — вздохнула старуха.
— И не страшно вам там? Сами говорите, сиды.
— Страшно. Да кому я нужна, такая старая. Это молодухам за честь бояться нужно. Особливо тем, кого сиды приглядели, — глаза пожилой эллы затуманились. — Красивы сиды. И любить умеют… по-своему… но крепко и верно. Зря она убивается. Не виноват он, наследник ведь. Кабы не это, давно бы из Холма вышел.
— Это вы сейчас о ком? — напряглась я.
Старуха встрепенулась, напустила на себя совершенно безумный вид и пошла прочь, бормоча что-то под нос.
Глава 28
Мальчишка на конюшне сунул мне в руки скребницу.
— Вот твоя каурая, эрра.
Я с недоверием покосилась на лошадку, лошадка покосилась на меня… оценивающе.
— Сначала мелким скребком вычисти, потом вон тем, — велел юный конюх.
— Эй, — приосанился Гвельс, — ты что себе позволяешь? Это твоя госпожа, жена эрра Алана Эрмадонского. Ей работать не пристало.
— И что? — мальчик невозмутимо вернулся к работе. — Из-за этого Крепышку грязную выводить? Вот натрут ей опилки под седлом в дороге, что будешь делать, госпожа? У меня помощников нет, сам тут за всех тружусь, — паренек важно покивал и подтянул штаны, — с тех пор, как главного конюха альвы в туман увели, — поглядев на мою испуганную физиономию, мальчишка смягчился: — Да вычистил я ее уже, Крепышку, ты ей гриву-то расчеши. Пойду седло тебе найду, дамское. Отродясь тут никто на таком не ездил, даже не знаю, где его искать.
— Не надо дамское! — поспешила сказать я, приближаясь к каурке и протягивая ей сухарик. — Обычное давай.
На обычном я пару раз ездила, в парке, с Артемом. Помню, что здорово отбила себе зад. И укачалась… слегка. Я с утра надела дорожный костюм, чтобы съездить на ярмарку с комфортом. Думала, будет повозка или хотя бы телега. Оказалось, на ярмарку я собралась одна. Эрра Абигэль объявила, что весь день проведет в Храме. И девчонок с собой потащила. И это в праздный день, да еще такой погожий! Из-за Абигэль эр Капаида не смог меня сопровождать. Уж ему-то повозку заложили бы, а ради меня одной никто стараться не стал.
— А когда конюха альвы украли? — поинтересовалась я.
— Так в ночь того полнолуния, — простодушно начал рассказывать паренек, обрадовавшись тому, что капризная госпожа согласилась на простое седло, — когда переполох случился. Все барышень искали.
— Барышень?
— Да, они в тумане заплутали. Ничего, выбрались потом, гувернёрка вывела.
— А-а-а… ага.
— А конюха, говорят, наг-ши сожрал.
— Змей? — напряглась я.
— Бестия, — пояснил мальчик. — Раз в год из лесов приходит, жрет кого-нибудь — и обратно в лес. И до следующего лета. На год, стало быть, человечины хватает. Или кровь высосет и бросит. Значит, зима холодной будет. Верная примета.