– Э-эй, - уговаривал я, слегка встряхивая ее лицо обеими руками. – Ну же… девушка? – добавил обращение неубедительно, потому что даже не знал имени. Я чуть не убил девушку и не знал ее гребаного имени. – Открой глаза.
Она этого не сделала.
– Эй-эй! Посмотри на меня – теперь я сказал громче и слегка покачал ее голову. – Посмотри на мое лицо.
На этот раз она сделала, как я просил.
Открыла глаза и, трахните меня, я непреднамеренно резко втянул воздух. Господи, эта девушка была так прекрасна.
Я заметил это раньше, конечно, у нее был поразительный вид, но теперь, видя ее так близко и имея возможность сосчитать веснушки на ее лице – к слову, их одиннадцать, – я понял, насколько она поразительна.
Ее голубые глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, были большими, круглыми и чертовски красивыми, с небольшими желтыми прожилками в радужке глаза. Я даже не был уверен, что когда-либо раньше видел такой оттенок синего. Положа руку на сердце, у нее были самые великолепные глаза, которые я когда-либо видел в своее жизни.
Она имела длинные, до локтя, темно-каштановые волосы, густые и завивающиеся на концах. А за горой волос скрывалось маленькое личико в форме сердечка, гладкая, чистая кожа и крошечная ямочка на подбородке. Идеальной формы темные брови, изогнутые над ее убийственными глазами. Крошечный носик пуговкой, высокие скулы и эти пухлые, припухшие губы.
Губы, которые были естественного розово–красного цвета и выглядели так, как будто она сосала леденец или что-то в этом роде – я знал, что это не так, потому что я потратил последние полчаса, пытаясь не дать ей уснуть.
– Привет, – выдохнула она.
– Привет – облегченно выдохнул я.
– Это действительно твое лицо? – спросила она, опустив глаза, изучая меня с отсутствующим выражением. – Очень красивое.
– Э-э, спасибо? – неловко предложил я, все еще держа ее щеки в своих руках. – Это единственное, которое я имею.
– Мне оно нравится, – прошептала она. – Это хорошее лицо, – прежде чем снова закрыть глаза и наклониться вперед.
– Нет, нет, нет, – пробормотал я, немного грубо встряхивая ее. – Оставайся в сознании!
Застонав, она снова моргнула, просыпаясь.
– Хорошая работа, – похвалил я с тяжелым выдохом. – А теперь не засыпай.
– Кто ты? – прохрипела она, полностью полагаясь на мои руки, чтобы держать голову прямо.
– Я Джонни, – сказал я ей, сдерживая ухмылку. – А кто ты?
– Шэннон, – прошептала она. Ее веки немного опустились, но быстро распахнулись снова, когда я коснулся ее щек. – Как река, - добавила она с легким вздохом.
Я усмехнулся ее ответу.
– Ну, Шэннон,как река,, – сказал я весело, отчаянно пытаясь заставить ее сосредоточиться и говорить. – Твои родители уже в пути. Они, вероятно, отвезут тебя в больницу на обследование.
– Джонни, – простонала она, а затем поморщилась. – Джонни. Джонни. Джонни. Это плохо…
– Что? Что плохо?
– Мой отец, – прошептала она.
– Твой отец? – я нахмурился.
– Ты можешь спасти меня?
– Тебе нужно, чтобы я спас тебя? – складка между бровями усилилась, пока я пытался понять, что она имеет в виду.
– Ммм-ммм, – сонно пробормотала она. – Погладь меня по волосам.
– Ты хочешь, чтобы я погладил тебя по волосам?
Она кивнула и наклонилась вперед. Придвинувшись ближе, я повернул ее тело так, чтобы голова упала на мое плечо, и, обхватив ее лицо одной рукой, использовал другую, чтобы погладить волосы. Это была неловкая позиция, но я справился.
Господи, какого хрена я делал?
Я покачал головой, чувствуя себя идиотом, но все равно продолжал делать то, что она просила. Все шло хорошо – до тех пор, пока она не легла лицом на мой член. Дернувшись от безумно интимного контакта, не говоря уже о внезапном толчке осознания в моем члене и обжигающей боли в паху, я попытался отодвинуть ее лицо от своей промежности, но она громко застонала, сопротивляясь. А потом она задрала ноги на скамейку и устроилась поудобнее, чтобы хорошенько полежать на моем члене.
К черту мою жизнь.
Держа руки в воздухе и подальше от ее тела, потому что обвинение в сексуальном домогательстве было мне нужно так же, как и дырка в голове, я огляделся в поисках кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, но никто не пришел. В коридорах, к счастью, не было взрослых.
К черту эту школу.
Я думал о том, чтобы убежать, но я едва мог сбросить девушку с себя. Да, потому что разбить ей голову было недостаточно, блядь, плохо. Итак, я просто сидел, оставив ее голову у себя на коленях, когда ее щека прижималась к моему члену, и молился Богу, чтобы он дал мне силы игнорировать чувства, растущие внутри, и не получить эрекцию.
Помимо очевидной причины ужасного выбора времени, мой член был травмирован. Ну, дело было не столько в том, что был сломан мой член, сколько в окружающей области, возбуждение могло привести к тому, что я потеряю сознание прямо рядом с ней. Но потом она захныкала, и звук вернул беспокойство, катастрофа была предотвращена.
Как будто у этого действия существовал собственный разум, моя рука переместилась к ее лицу.
– Ты в порядке, – уговаривал я, борясь со своей тревогой, а также желанием лелеять эту девушку, что было новым и в равной степени пугающим чувством для меня. Убрав волосы с ее щеки, я заправил темно-коричневые завитки ей за ухо, а затем продолжил гладить ее больную голову.
В том месте, где мяч соприкоснулся с ее кожей головы, образовалась внушительная шишка, поэтому я погладил область кончиками пальцев, используя легкое прикосновение. – Это нормально?
– Ммм, - выдохнула она. – Это… хорошо.
– Хорошо, – пробормотал я с облегчением и продолжил поглаживание.
Слабый шрам привлек мое внимание там, где ее висок встречался с линией волос. Не думая о том, что я делаю, я провел пальцем по дюймовому углублению на коже и спросил:
– Что здесь произошло?
– Хм?
– Вот, – я провела пальцем по старой отметине. – Это откуда?
– Мой отец, – ответила она, тяжело вздохнув.
Моя рука замерла, когда мой мозг зарегистрировал ужасный по содержанию ответ. – Засыпаешь снова?
Когда она не ответила, я другой рукой осторожно потряс ее за плечо. – Шэннон?
– Хм?
Я постучал по старому шраму кончиком пальца и сказал:
– Ты хочешь сказать, что твой отец сделал это с тобой? – я старался говорить спокойно, но это было непросто, потому что внутри меня клокотало внезапное желание калечить и убивать.
– Нет, нет, нет – прошептала она.
– Значит, твой отец этого не делал? – мне нужно было подтверждение. – Он точно этого не делал?
– Конечно, нет, – пробормотала она.
Спасибо, черт возьми, за это. Я выпустил воздух, который неосознанно задержал.
– Джимми?
– Я Джонни.
– Ох. Джонни?
– Да?
– Ты злишься на меня?
– Что? – вопрос, произнесенный так тихо, сбил меня с толку, и я уставился на нее сверху вниз, чувствуя желание защитить от всего. – Нет. Я не сержусь на тебя, – сказал я ей, делая долгую паузу, задерживая пальцы, прежде чем спросить:
– Ты злишься на меня?
– Я думаю, да, – прошептала она, возобновляя движение. Мои глаза закатились, и я подавил стон. Вот черт!
– Ты не можешь этого делать, - отрезал я, все еще удерживая ее голову.
– Делать что? – она удовлетворенно вздохнула, затем потерлась щекой о мое бедро. – Злиться?
– Нет, - выдавил я, снова удерживая ее голову неподвижно. – Злись сколько хочешь, просто перестань тереться головой о мои колени.
– Мне нравятся твои колени, – выдохнула она, закрыв глаза. – Они как подушка.
– Да, эм, ну, это мило и все такое… - я сделал паузу, чтобы еще раз обхватить ее лицо руками – Но мне больно, поэтому мне нужно, чтобы ты этого не делала.
– Делать что?
– Тереться об меня, – прохрипел я. – Вот так.