–Я хотела проведать тебя, - выпалил я, отчаянно пытаясь не смотреть на то, как сокращаются мышцы его живота, когда он подошел к скамейке, перенося весь свой вес на костыль. – Я волновалась.
Он снова хромал, теперь это было совершенно очевидно, и я мгновенно насторожилась.
Настороженная и обеспокоенная.
–Я волнуюсь, - пробормотала я.
–Один из этих придурков из Ройса ударил меня своим ботинком, - проворчал Джонни.
Он осторожно сел, положил костыль рядом с собой и положил полотенце на правое бедро.
–Ударил тебя?-Я задохнулась от ужаса.
О, боже.
Тяжело выдохнув, Джонни откинулся назад и прислонился головой к кафельной стене за спиной.
–Придурки.
–Ты не вставал, Джонни, - прошептала я, прикусив губу. Мой взгляд метнулся к его бедру. – Долгое время.
–Потерял сознание от боли, - неохотно признался он.
–Они отправляют тебя в больницу? – Предложил я, заставляя себя оставаться на месте и не бежать к нему, как мне отчаянно хотелось. – Для исследования?
–Это протокол, учитывая обстоятельства. Тяжело выдохнув, он откинулся назад и прислонился головой к кафельной стене за спиной. – Это гребаная шутка.
Лжец.
Я знаю, что тебе предстоит операция.
–Насколько все плохо, Джонни?-Я заставила себя спросить.
Он бросил на меня взгляд голубых глаз, полных тепла.
–Я в порядке, Шэннон, - Еще больше лжи.
Я могла слышать, как ему было больно, по тому, как он стискивал слова, когда говорил.
Ему было больно.
И он был напуган.
–Ты уверен?- Я надавила.
Он посмотрел на меня голубыми глазами, полными тепла.
–А ты?
–Я не знаю.- Я беспомощно пожала плечами. – Я так боюсь за тебя.
Джонни выгнул бровь в ответ на мой ответ, и я покраснела, как свекла.
–Я должна оставить тебя в покое.- Я сцепила руки и глубоко сглотнула.
–Я, эм, пойду подожду в автобусе.
Я развернулась и поспешила к двери.
–Ты можешь остаться со мной?
Мои ноги остановились, а сердце забилось быстрее.
Я обернулась, чтобы посмотреть на него.
–А?
–Пожалуйста, - прохрипел Джонни. – Я не хочу быть один.
Мое сердце сильно сжалось в груди, стало трудно дышать.
–Я могу пойти за Гибси?- Слабо предложила я.
Джонни покачал головой:
–Я хочу ты осталась.
Я знала, что должна уйти.
Я должна выйти из этой комнаты и занять свое место в автобусе.
Это было бы правильно.
Разумное решение.
Но я бы не стала.
Потому что я не могла оставить его.
Неуклюже я двинулась к нему, не останавливаясь, пока не села рядом с ним.
Мой мозг был недоверчив и осторожен, но мое сердце – нет, и мое тело было более чем счастливо компенсировать и то, и другое.
Меня физически влекло к нему, я была эмоционально связана с ним и морально напугана.
Это превратило меня в ужасное поле битвы страданий внутри меня.
Беспокойство за этого парня было необузданным внутри меня.
Я этого не понимала, и в этот момент мне было все равно.
Облегчение, которое я почувствовала, когда вошла в эту дверь и увидела его живым и дышащим, все еще переполняло меня. Я знала, что он был в ужасе от своих перспектив играть в регби, но все, о чем я могла думать, это то, что он был цел и невредим.
Именно это ошеломляющее облегчение и беспокойство, разлившиеся по моим венам, спровоцировали мой следующий шаг.
–Все в порядке, - пообещала я, беря его большую руку в свою. – С тобой все будет в порядке.
Джонни напрягся, но не убрал свою руку с моей.
Я тоже не отпускала.
Я просто положила его руку себе на колени и крепко держала.
–Мне больно, Шэннон, - признался он, опустив голову. – Я так чертовски напуган.
–Я знаю, что это так, - прошептала я, придвигаясь ближе, пальцы подергивались от внутреннего желания проверить повреждения, которые он прятал под этим полотенцем. – Они дали тебе что-нибудь от боли?
Джонни прерывисто выдохнул:
–Да, док сделал мне укол чего–то – кажется, миорелаксанта.
–Это помогает?
Он покачал головой.
–Держу пари, ты жалеешь, что потратил на меня ибупрофен, да?- Я пошутила, пытаясь отвлечь его от очевидного дискомфорта, в котором он находился. – Они бы пригодились прямо сейчас.
–Транквилизатор был бы полезен, - мрачно парировал он, его большие плечи поникли.
–Дай мне посмотреть на тебя, - мягко попросила я.
Держа свою правую руку обернутой вокруг его, я использовала левую,чтобы дотянуться и повернуть его подбородок.
–Эти ублюдки, - проворчала я, глядя на фиолетовый кровоподтек на его щеке и порез над бровью, который снова начал кровоточить. – Твое лицо…
Джонни усмехнулся.
–Что смешного?- Спросила я, взволнованная, услышав, как он издает этот звук.
–Странно слышать, как ты говоришь «ублюдок», - объяснил он с усталой улыбкой.
–Знаешь, я довольно неравнодушна к ругательствам, - сказала я ему, отчаянно пытаясь отвлечь его от боли.
–Нет, ты не такая, - хрипло ответил он, слишком умный для его же блага. – Ты просто говоришь это, чтобы отвлечь меня.
–Это работает?
Он натянуто кивнул:
–Не останавливайся.
Ломая голову над тем, что сказать, я позволяю своему взгляду блуждать по нему, впитывая каждую бороздку и твердый край, пока не останавливаюсь на руке, окутанной в моей.
Его рука была большой и мужской, костяшки пальцев имели странную форму из-за того, что, как я предположила, были годами грубой работы. У него были длинные пальцы, коротко подстриженные ногти, и у него был длинный шрам, пересекающий тыльную сторону левой руки.
Я подняла бровь на это.
Касаясь кончиками пальцев неровной линии на тыльной стороне его ладони, я спросила: – Как это произошло?
–Шпильки для ботинок, - объяснил он, глядя на наши соединенные руки. – Незаконный ручной штамп в раке во время полуфинала клуба два года назад, что привело к семи ушибам и столбняку.
Я поморщилась. – Ой.
Он резко выдохнул. – Да.
–У тебя есть еще?
–У меня есть несколько, - ответил он, с любопытством глядя на меня.
–Могу я посмотреть?
Джонни долго смотрел на меня, прежде чем медленно кивнуть:
–Если ты хочешь.
–Да, - ответила я, желая занять его мысли, пока он ждет приезда скорой помощи.
–Я тревожилего больше раз, чем помню, - сказал мне Джонни, указывая на свой нос. – Худшее время было прошлым летом.- Он поморщился, прежде чем добавить: – Им пришлось подпиливать кость и переламывать ее, чтобы установить на место.
Мои глаза расширились.
–На место?
–Да. – Он ухмыльнулся. – Я ходил по этому месту, касаясь носом щеки.
–Боже, - простонала я, чувствуя, как меня выворачивает наизнанку. – Это варварство.
–Это регби, - засмеялся он, а затем громко грюкнул, вздрогнув от боли.
–Что еще?- Я поспешила спросить.
Испустив болезненный вздох, Джонни подробно рассказал мне о том, как у него лопнул аппендикс, когда ему было тринадцать, а затем его желудок вывернулся наизнанку, когда он выздоравливал, что привело к еще одной процедуре, прежде чем побаловать меня близким и личным общением с его шрамом на животе.
Пузо было глупым словом, чтобы использовать его при описании.
Это был слишком мягкий, слишком невинный термин, чтобы описать то, чем он обладал.
У мальчиков были животы.
Было совершенно ясно, что Джонни больше не мальчик.
Этот пресс и эта темная дорожка волос под его пупком объясняются этим.
Затем Джонни наклонился вперед и указал на отвратительно выглядящий кусок потертой кожи над его правым коленом.
–Это поставило меня в задницу на все лето.
–Что случилось?- Я пискнула.– Регби?
–На этот раз, нет. Это случилось за пределами поля, когда мне было десять, - ответил он. – Несколько старших парней в моей школе подбили меня прыгнуть со скалы в Сандерс–Пойнт…
–Это пятидесятифутовое место для дайвинга, где мы обычно зависали дома, - объяснил Джонни. – Тогда я был сумасшедшим маленьким ублюдком, сражался с большими парнями, думая, что я невероятный халк. -Он покачал головой и нежно улыбнулся. – Оказывается, я не был им, и я имею рентген и неделю в больнице, чтобы доказать это.