Я не мог его видеть, но я знал, что он был близко.
Его голос звучал прямо у моего уха, заставляя меня чувствовать себя в безопасности.
Его рука коснулась моего лба, убирая мои волосы назад, точно так же, как он делал, когда я был маленьким.
– Ты в послеоперационной палате, сынок.
Иисус Христос, серьезно?
Я почти помню поездку на машине скорой помощи в больницу.
Все было размыто.
И безболезненно.
У меня не было боли.
Ничего.
– Тебе сделали операцию, сынок, - объяснил мой отец.
– Черт, - прохрипел я. – Мой член все еще там?
– Он все еще там, - тихо усмехнулся папа.
– А мои яйца?
– Тоже есть, - задумчиво произнес он. – Все в рабочем состоянии.
Я прерывисто выдохнул:
– Слава Иисусу.
– Ты помнишь матч прошлой ночью?-он спросил. – Ты был в плохом настроении, сынок.
– Я помню ту девушку, - пробормотал я невнятно.– Почему все темное?
– Потому что ты должен спать, - сказал мне мой отец. – Сейчас шесть часов утра. На улице все еще темно.
– Значит, нигде нет света?- Спросила я, сбитый с толку. – Он весь ушел?
Я услышал его тихий смех. – Никакого света еще несколько часов, Джонни.
– Ты уверен, что мой член все еще там?- Я шевелил ногами, но они не желали со мной сотрудничать. – Мне действительно нравится мой член, папа. Я буду плакать, если он исчезнет.
– Большинству парней нравится эта часть их анатомии, Джонни, - усмехнулся папа. – И я обещаю, что он все еще там.
– Проверь для меня, - пробормотал я, чувствуя себя чертовски одурманенным. – Просто чтобы убедиться.
Я услышал, как мой отец тяжело вздохнул, а затем почувствовал, как с моего тела снимают одеяло.
– Все в порядке, парень, - заверил он меня, прежде чем снова укутать меня одеялом.
– Он больше не работает, папа, - простонал я, чувствуя, как огромная волна опустошения наполняет мое тело.– Я его сломал.
– Врачи вылечили его, - уговаривал он. – Он снова в рабочем состоянии.
– Я могу снова вытащить свой член?
– Да, Джонни, - засмеялся он. – Через несколько недель ты сможешь тягать его сколько душе угодно.
– У меня в голове все как в тумане, па, - невнятно пробормотал я. – Все теплое и покалывающее… и я чувствую себя слабым, как мячик.
– Это лекарство, Джонни. Оно делает тебя сонным, - сказал он мне. – Возвращайся ко сну, и через некоторое время тебе станет лучше.
– Как у него дела? – спросил незнакомый голос, сопровождаемый небольшой вспышкой света и звуком щелчка двери.
– Говорит как из задницы, - сказал мой отец голосу.
– А, это, должно быть, морфий, - задумчиво произнес голос, подходя ближе. – Попробуйте уложить его спать. Я вернусь через час.
– Там девушка, - объявил я, когда дверь снова щелкнула.
– Я знаю, Джонни, - спокойно сказал папа. – Это была твоя медсестра.
– Нет, нет, нет, - невнятно пробормотал я, качая головой. – Там девушка, папа. Девушка.
– Где сын?
– В автобусе девушка, - пробормотал я невнятно. – Мне нужно, чтобы ты нашел ее для меня.
– Нет никакой девушки, любимый, - уговаривал папа. – Автобуса тоже нет. Ты под кайфом от морфия.
– О, черт, - простонал я. – Я умираю или что-то в этом роде?
– Нет, сынок, ты не умираешь.
– Спасибо, черт возьми, - простонал я. – Потому что я хочу снова увидеть эту девушку.
– Хорошо, Джонни. Просто расслабься, приятель.
– Нет, нет, нет, папа, я серьезно, - пробормотал я. – Я думаю, что люблю эту девушку.
– Ну, и кто эта девушка?
– Она река, - вздохнул я и закрыл глаза. – Я оставлю ее себе, папа.
–Хорошо, сынок, - уговаривал он. – Ты оставишь себе девушку.
– Она заставляет мое сердце биться, типа, вау.
– Это правда?- он задумался.
– Так плохо, папа, - вздохнул я. – Бум, бум, гребаный бум. – Я покачал головой. – Все время.
– Он проснулся?- голос моей матери заполнил мои уши, за ним последовала еще одна вспышка света и звук щелчка другой двери.
– С ним все в порядке, - усмехнулся папа.
– Джонни, любимый, это мама.
– Ма, - попытался я сказать, чувствуя, как ее рука касается моей щеки. – Не злись.
– Я вне себя от злости, - всхлипнула она. – Ты мог умереть.
– Она плачет, да?- Я запинался, шлепая по чему-то, что касалось моего носа. – Это потому, что у меня был секс.- Ухмыляясь, я добавил: – Много секса.- Я рассмеялся про себя, но это звучало смешно. – Шучу, ма… Мне не нужна киска.
– Эдель, дорогая, он кайфует, как воздушный змей, - услышал я слова отца. – Он не запомнит ни слова из этого. Лучше подождать, чтобы поговорить с ним, пока он не придет в себя должным образом.
– Разговор, - громко простонал я. – Все эти гребаные разговоры.
– Джонни, с любовью…
– Секс – прекрасная вещь, - все бормотал я. – Когда это между двумя бла-бла-бла.
Мама рассмеялась:
– Итак, ты все-таки слушаешь меня.
– Ма!- Я воскликнул. – Ты знаешь эту девушку!
– Какая девушка, любимый?
– Моя девушка.-Я хлопнул себя ладонью по носу, чесал царапину или зуд.
Я больше ни о чем не знал, но чувствовал себя чертовски здорово.
– Видишь, папа?- Я хлопнул себя по груди. – Бум, сука, бум, бум.
– О чем он говорит, Джон?
– Одному богу известно, - ответил мой отец, и его это явно позабавило. – Но это лучшее развлечение, которое у меня было за последние годы.
– Мой член снова работает, ма, - невнятно хихикаю я. – Па проверил. Мои яйца тоже там.
– О, Господи, - пробормотала мама.
– Все в порядке, - проворковал я, сжимая губы. – Ей сейчас шестнадцать, а мне…- Я хлопнул себя по лбу. – Семнадцать.
–О чем ты говоришь, Джонни?
–Дроби, ма, - простонал я. – Они приближаются.
– Для чего, мой хороший?
– Ждать осталось недолго. – Я вздохнул. – Спасибо, черт возьми, потому что я влюблен.
– Ты влюблен?
Я радостно кивнул.
– И она – река.
– Ну, это… мило, любимый, - уговаривала мама, звуча смущенно. – Хороший мальчик.
– Я собираюсь провести свою лодку по ее реке, - хихикнул я.– Мой член– лодка.
– Они могут нокаутировать его обратно?-Мама ворчала. –Он собирается довести меня до инсульта всеми этими разговорами.
– Все в порядке, ма, - уговаривал я. – Я тоже собираюсь оставить ее. Сделать всех моих детей с ней, потому что мои яйца работают – и па говорит, что я могу снова натянуть свой член. Ууу!
– Джон!-Мама ахнула. – Что ты говорил нашему сыну?
Папа рассмеялся:
– Ему семнадцать, Эдель. Это первое, о чем он спросит после такой операции.
– О, дорогой Иисус, - простонала мама.
– И я куплю ей кольцо… и собаку… и буду плавать на лодке… и я буду смотреть на ее сиськи, потому что я могу. – Я удовлетворенно вздохнул. – У нее лучшие сиськи, папа.
– Тук-тук, - позвал знакомый голос, за которым последовало больше света и щелканье дверей. – Как пациент?
– Джерард, - счастливо вздохнула мама.
– Гибс! – Крикнул я, обыскивая комнату в поисках своего лучшего друга, но ничего не нашел. – Шутки, чувак. Что за чертову наркоту ты мне подсунул?
– Он сейчас очень… под кайфом, Гибс, - объяснил папа. – Не обращай внимания на то, что он говорит.
– Это правда?- Гибси усмехнулся. – Привет, приятель. Как дела?
– Они починили мой член, Гибс. – Приложив немало усилий, мне удалось поднять большой палец вверх и бесцельно помахать рукой.– Счастливые дни.
– У-у-у, - обрадовался Гибси, схватив меня за руку. – Лучшая новость, которую я слышал за весь год. – Он сжал мою руку. –Ты знаешь, что это значит, не так ли?
– Сменные куртки, - невнятно пробормотала я.
– Вот именно, - усмехнулся Гибси. – Как только ты встанешь на ноги, я – Мальчики, - отчитала мама. – Джерард, не поощряй его.
– Ты понял, Гибс, - радостно пробормотал я. – Ты меня понял.
– Я понимаю тебя, приятель, - говорил он, сжимая мою руку. – Разве он не должен все еще отсутствовать?
– Он должен, - ответил мой отец, звуча удивленно. – Но парень силен, как бык.
– Я бык, - невнятно произнес я.